Баку 21°C
Потенциал непредсказуемости, или Почему Европа не верит армянской революции
На обсуждении проекта закона Армении «О государственном бюджете на 2019 год» заместитель министра иностранных дел Карен Назарян сообщил, на какой стадии находится соглашение Армения-ЕС, передает 1in.am. Назарян отметил, что процесс ратификации соглашения главным образом зависит от конституционных особенностей различных стран-членов ЕС. «Есть страны, где не требуется принятия парламентом внутригосударственного акта, и наоборот», – сказал он.
По словам замминистра, процесс, безусловно, немного замедлился, сколько его ни пытались стимулировать в диппредставительстве и даже включают этот вопрос в повестки встреч премьер-министра и министра иностранных дел.
Мнение замминистра может показаться немного странным. В политическом, цивилизационном смысле бархатная революция резко приблизила Армению к европейским стандартам, иными словами, наша страна в практическом смысле приблизилась к европейским стандартам намного быстрее, чем это можно было бы сделать в условиях прежней системы подписанием нескольких соглашений. Причем революция уже успела сдать несколько небольших экзаменов, сделав возможным проведение законных выборов в Совет старейшин Еревана, борьбу с коррупцией, прозрачность деятельности власти и прочее.
В этом контексте кажется, что соглашение Армения-ЕС уже давно должно было быть ратифицировано в европейских столицах, во всяком случае, революция должна была стать стимулом для этого процесса – даже независимо от проведения дополнительных переговоров. Однако, всем на удивление, Назарян говорит, что даже осуществляемая дипломатическая работа имеет очень небольшое влияние на темп ратификации.
Конечно, если примитизировать проблему, то причиной замедления ратификации соглашения Армения-ЕС можем посчитать то, что революция не изменила вектор нашей внешней политики. Однако это весьма искусственная, даже антинаучная версия, потому что, во-первых, ЕС согласился подписать соглашение с властями Сержа Саргсяна, который «обеими ногами» находился в российском поле, и потом – ни в одной западной стране стоящие у руля власти вовсе не романтики, и прекрасно понимают, что Армения сегодня попросту не может вести иную внешнюю политику.
Если связывать проблему с революцией, то беспокойство европейцев нужно искать в совершенно ином месте. Бархатная революция принесла с собой очень большой потенциал непредсказуемости, дилетантизма, что вызвало кризис почти по всем направлениям внешней политики Армении, в том числе и в отношениях с ЕС. Это обстоятельство, к сожалению, имеет место, и пока не заметна та перспектива, которая позволит Еревану четко преодолеть постреволюционный институциональный кризис. Конечно, в европейских столицах могут дожидаться парламентских выборов и стабилизации власти в их результате, что, безусловно, может поспособствовать тому, чтобы Армения вернулась в поле предсказуемости.
С другой стороны, прежняя система Армении имела тесные связи не только с российской, но и европейскими элитами и, вне всякого сомнения, что эти отношения не ограничились только в публичном режиме. Когда в России, ЕС или какой-либо отдельно взятой европейской стране об Армении формируется негативный контекст, то в это свой «вклад» внесли и представители прежней системы, которые заграницей иногда неприкрыто, а очень часто завуалировано проводят целевую кампанию против революции и порожденными ею властями.
Конечно, это вовсе не устраняет ответственность новой власти Армении, внешняя политика которой, мягко говоря, далека от того, чтобы быть удовлетворительной.
По словам замминистра, процесс, безусловно, немного замедлился, сколько его ни пытались стимулировать в диппредставительстве и даже включают этот вопрос в повестки встреч премьер-министра и министра иностранных дел.
Мнение замминистра может показаться немного странным. В политическом, цивилизационном смысле бархатная революция резко приблизила Армению к европейским стандартам, иными словами, наша страна в практическом смысле приблизилась к европейским стандартам намного быстрее, чем это можно было бы сделать в условиях прежней системы подписанием нескольких соглашений. Причем революция уже успела сдать несколько небольших экзаменов, сделав возможным проведение законных выборов в Совет старейшин Еревана, борьбу с коррупцией, прозрачность деятельности власти и прочее.
В этом контексте кажется, что соглашение Армения-ЕС уже давно должно было быть ратифицировано в европейских столицах, во всяком случае, революция должна была стать стимулом для этого процесса – даже независимо от проведения дополнительных переговоров. Однако, всем на удивление, Назарян говорит, что даже осуществляемая дипломатическая работа имеет очень небольшое влияние на темп ратификации.
Конечно, если примитизировать проблему, то причиной замедления ратификации соглашения Армения-ЕС можем посчитать то, что революция не изменила вектор нашей внешней политики. Однако это весьма искусственная, даже антинаучная версия, потому что, во-первых, ЕС согласился подписать соглашение с властями Сержа Саргсяна, который «обеими ногами» находился в российском поле, и потом – ни в одной западной стране стоящие у руля власти вовсе не романтики, и прекрасно понимают, что Армения сегодня попросту не может вести иную внешнюю политику.
Если связывать проблему с революцией, то беспокойство европейцев нужно искать в совершенно ином месте. Бархатная революция принесла с собой очень большой потенциал непредсказуемости, дилетантизма, что вызвало кризис почти по всем направлениям внешней политики Армении, в том числе и в отношениях с ЕС. Это обстоятельство, к сожалению, имеет место, и пока не заметна та перспектива, которая позволит Еревану четко преодолеть постреволюционный институциональный кризис. Конечно, в европейских столицах могут дожидаться парламентских выборов и стабилизации власти в их результате, что, безусловно, может поспособствовать тому, чтобы Армения вернулась в поле предсказуемости.
С другой стороны, прежняя система Армении имела тесные связи не только с российской, но и европейскими элитами и, вне всякого сомнения, что эти отношения не ограничились только в публичном режиме. Когда в России, ЕС или какой-либо отдельно взятой европейской стране об Армении формируется негативный контекст, то в это свой «вклад» внесли и представители прежней системы, которые заграницей иногда неприкрыто, а очень часто завуалировано проводят целевую кампанию против революции и порожденными ею властями.
Конечно, это вовсе не устраняет ответственность новой власти Армении, внешняя политика которой, мягко говоря, далека от того, чтобы быть удовлетворительной.
