Братская помощь в борьбе с дашнаками

АДР – 100
Интервью газете «Каспiй» кандидата исторических наук, доцента Дагестанского государственного педагогического университета Рабадана Султанбекова.
- 2018-й объявлен в Азербайджане Годом Азербайджанской Демократической Республики - 28 мая исполняется 100 лет со дня провозглашения АДР. Начнем издалека. 1917-1918 годы характеризуются как смутное время. Какова была ситуация в Дагестане на рубеже этих лет?
- Ситуация была сложной и послужила поводом для проведения Всеобщего съезда дагестанских представителей. Главная цель его заключалась в принятии мер к введению порядка и управления в Дагестане. На съезд были приглашены религиозные лидеры Нажмуддин Гоцинский и Узун Хаджи, которые решили воспользоваться этим и привести за собой большой отряд вооруженных горцев из Нагорного Дагестана для демонстрации своей силы. По городу Темир-Хан-Шуре (ныне Буйнакск) разнеслись слухи, что целью похода являлось убийство дагестанских интеллигентов, получивших русское образование, и дагестанских социалистов взять всю власть в свои руки.
8 января в Темир-Хан-Шуре на площади перед губернаторским домом состоялся митинг, созванный социалистами, на котором их руководитель Джелал-эд-Дин Коркмасов выступил с речью. В частности он отметил, что Нажмуддин Гоцинский и Узун Хаджи с 6-тысячным войском приближаются к городу. Лидер социалистов подчеркнул необходимость направить навстречу Нажмуддину Гоцинскому представителей, чтобы предупредить о нежелательности ввода такого количества вооруженных людей в город. Однако не все присутствовавшие придерживались этого мнения. Выступивший затем доктор Темир Болат Баммат заявил, что Гоцинский идет в Шуру не для кровопролития, а для проведения в жизнь предписаний шариата и с самыми благими намерениями.
- А что происходило в Темир-Хан-Шуре?
- Когда в город поступили сведения, что Нажмуддин Гоцинский и Узун Хаджи с многочисленными сторонниками готовятся войти в город, горожане, особенно русские и евреи, сильно испугались, некоторые из них даже приготовились бежать из Темир-Хан-Шуры. Дагестанские социалисты начали сильно волноваться - они раздали оружие своим сторонникам и приверженцам и, чувствуя себя подготовленными дать отпор, заявили, что не впустят Гоцинского в город.
На следующий день, 9 января, для успокоения горожан в город пришло обращение Узуна Хаджи на русском, арабском, кумыкском и аварском языках. В нем говорилось: «Довожу до сведения всех мусульман, русских и евреев, что я не из числа тех, кто вносит раздор и беспорядок. До меня дошло, что обо мне говорят, будто я враждую с учившимися по-русски офицерами, инженерами, докторами и другими необходимыми для нас интеллигентными силами и что я говорю, будто нужно убивать интеллигенцию. Эти слухи распространяются подлыми лжецами, не знающими моих мыслей, сеющими вражду в народе ко мне. Я ясно понимаю, что интеллигентных сил у нас очень мало, нам необходимо пригласить их из других народов, так как эти народы имеют людей, изучавших медицину, военное дело и другие светские науки, без которых мы не обойдемся. Дело обстоит не так, как обо мне говорят. Ввиду того, что я являюсь духовным лицом, хочу восстановить шариат в его полноте и к этому призываю народ. Я враг всех не уважающих шариат и не преклоняющихся перед его всеобъемлющей глубокой мудростью. Такими могут быть лишь приспешники царя и сторонники старой власти… Я надеюсь, что при совместном обсуждении мы примем общие полезные меры, идущие на пользу вере, родине и жизни на этом свете».
- Как население отреагировало на этот документ?
- После ознакомления с посланием Узуна Хаджи горожане несколько успокоились, Нажмуддин Гоцинский и Узун Хаджи со своим войском в это время были уже в ауле Нижнее Казанище. И утром 10 января небольшой вооруженный отряд горцев в зеленых чалмах на голове с религиозным пением вошли в город. Это был авангард, а к концу дня вступило все войско, распевая молитвы. У многих из них не было винтовок, они держали в руках обнаженные кинжалы, револьверы, сабли. На красных, голубых знаменах, которые несли воины прибывающей армии, были написаны молитвы. Во главе армии на коне, с обнаженной саблей ехал борец Али Клыч, со всех сторон его окружили телохранители. Таким строем армия остановилась перед зданием исполнительного комитета Дагестанской области.
Как только отряды вошли в город, Нажмуддин Гоцинский сразу же поставил караул вокруг православной церкви, чтобы кто-нибудь из горцев не нанес урон имуществу храма и прихожанам, а еврейское население, собрав 3 тысячи рублей, поднесло их лидеру мусульман для нужд войска.
На заседании областного совета, состоявшемся 14 января, Нажмуддин Гоцинский выступил с докладом о происходивших событиях, раскритиковав социалистов. «Приняв на себя ответственное звание (имам), я всеми силами был готов направить дело к объединению населения на основе святой свободы и независимости страны, к искоренению всего опустошительного, к водворению порядка и единодушия у населения, но встретил упорное препятствие к сему со стороны Социалистической партии, которая ухищренными подпольными делами сеет раздор и не дает мне развернуться», - подчеркнул Нажмуддин Гоцинский.
В заключение работы съезда был избран новый исполнительный комитет, куда вошел и Нажмуддин Гоцинский, утвержденный большинством делегатов съезда и муфтием.
Гоцинский подготовил обращение «К мусульманам: богатому и бедному, ученому и неученому, честному и порочному», опубликованное в местной прессе. В нем говорилось: «...люди разделились в деле свободы. Среди них есть те, кто хочет шариатской свободы, а она освобождает людей от обязанностей по отношению к деспотическому несправедливому государству, запрещающему выполнение большинства заповедей мусульманского шариата, и не освобождает людей от того, чтобы быть рабом Аллаха и выполнять предписания Аллаха. Следовательно, никто не может сделать людей свободными, освобожденными от обязанностей перед Аллахом…».
- Значит, никакого противостояния не было. Чего же тогда опасались люди?
- Дело в том, что была неопределенность, когда с осени 1917 года к власти в Баку под большевистским прикрытием пришли армянские националисты, и уже в конце марта 1918-го в городе произошли кровавые события, в ходе которых большевики уничтожали мусульманское население Баку. Беззащитные азербайджанцы спасались от поголовной резни бегством в горы Дагестана…
Такие же трагические события произошли в Губинском уезде и в самом городе Губа в конце марта 1918 года. Всего погрому подверглось, по данным источников, 122 мусульманских селения. Поэтому для защиты мусульманского населения Баку в Азербайджан из Дагестана прибыли представители северокавказских народностей.
- Было ли какое-то обращение, просьба о помощи?
- Национальные лидеры Азербайджанской Демократической Республики направили телеграмму с просьбой о помощи ко всем мусульманам Северного Кавказа. Состоялось заседание Дагестанского областного национального комитета под председательством Данияла Апашева. Имам Дагестана и Северного Кавказа Нажмуддин Гоцинский заявил: «Проблемы азербайджанского народа мы решим булатным кинжалом Базалая». В своем обращении к армянскому национальному совету он пообещал суровое наказание для всех виновных в гибели мирных жителей: «После моего скорого приезда в Баку я надеюсь убедиться в том, от кого погибли невинные женщины и дети - от большевиков или от дашнаков. Соответствующее наказание будет очень жестокое… Относительно вашего существования на Кавказе вы должны были знать давно и в будущем вам придется жить только с мусульманами».
По решению Дагестанского облисполкома в Азербайджан был направлен отряд горцев численностью до 5 тысяч человек. Имам Нажмуддин Гоцинский, князья Тарковские и Каплановы собрали в Хасавюрте съезд сельских общин для обсуждения вопроса о походе на Баку в помощь единоверным братьям. Мюриды Гоцинского выступили на помощь азербайджанцам. По пути в Азербайджан к отрядам Нажмуддина Гоцинского присоединились южные кумыки, табасаранцы и лезгины.
По ходу продвижения отрядов к столице Азербайджана в Губе, Хачмазе и Шабране к ним присоединялись вооруженные отряды местных жителей. Войска Гоцинского и его сторонников заняли боевые позиции у станции Хырдалан в 10 км от Баку. Здесь к ним примкнули вынужденные отойти за пределы города части азербайджанских национальных формирований. Два полка дагестанских бойцов численностью около 1500 человек и 1000 добровольцев возглавляли полковники Джафаров и Мусаев. 7 апреля в ставку командования дагестанских отрядов прибыла делегация во главе с Алешей Джапаридзе. Он обратился к дагестанцам от имени бакинских мусульман о признании советской власти в Баку.
- Странно, что от имени мусульман вещал гяур…
- Однако миссия Алеши Джапаридзе не имела успеха. По сообщению Комитета революционной обороны Баку, 7 апреля дагестанские отряды открыли орудийную стрельбу по броневику Бакинского исполнительного комитета. Конные и пехотные отряды Гоцинского повели наступление в направлении Баладжары и Баку. 7-8 апреля у станции Хырдалан произошли ожесточенные бои между отрядами дагестанцев и большевиками. Под натиском численно превосходящих сил противника 10 апреля 1918 года отряды Нажмуддина Гоцинского вынуждены были отступить в Дербент.
- Чем объясняется такое быстрое возвращение отрядов дагестанцев? Разве подобает отступать тем, кто поднялся на джихад?
- Ситуация и в самом Дагестане осложнилась. В ночь на 20 апреля Красная армия высадилась около города Петровска (ныне микрорайон Махачкалы) и повела наступление на город. Пытаясь спасти его от захвата большевиками, Гоцинский бросил на Петровск под знаменем джихада десятки тысяч горцев, вооруженных одними саблями и кинжалами. Их встретили пулеметным огнем, залпами корабельной и полевой артиллерии. Войска, потеряв свыше ста человек убитыми, три орудия, оставив также Темир-Хан-Шуру, отступили в горы. Большевики требовали разоружения дагестанских полков и милиции Гоцинского со сдачей оружия.
Вся последующая борьба в Дагестане разворачивалась между немногочисленной группой социалистов, зараженных идеями русской революции и пользовавшихся непререкаемым авторитетом в массах, - с одной стороны и мусульманским духовенством - с другой.
Лятиф ШАМХАЛ