Баку 8°C
Последний наиб Шамиля
В заметке под таким заголовком газета «Каспiй» (№47, 14-20 декабря 2013 г.) сообщила о том, что могила известного военно-политического деятеля Кавказа XIX века, одного из лидеров мюридизма, илисуйского султана, генерал-майора Данияла бека обнаружена на старинном кладбище в Стамбуле в ходе поисковых работ, проводимых азербайджанским ученым, членом экспедиции по исследованию эпиграфических памятников, доктором по исламскому праву Ахмедом Ниязовым.
Представляем вашему вниманию научно-исследовательскую статью военного летописца Шамистана Назирли, проливающую свет на некоторые неизвестные страницы военной биографии илисуйского султана, генерал-майора Даниял бека.
В 1844 году во время управления султанатом Даниял беком приставленный к нему генералом Нейдгартдом переводчик-секретарь Камсаркан, армянин по национальности, узнал о намерении султана поднять восстание и присоединиться к имаму Шамилю. Камсаркан задумал тайно донести об этом генералу Григорию Шварцу, однако донесение попало в руки самого Даниял бека, который сразу же приказал казнить его за предательство и, четвертовав, сбросить тело в реку Курмук.
После долгой молитвы в Джума-мечети Даниял бек вышел на площадь с Кораном в руках и обратился к присутствующим со следующей речью: «Все, что только человек может пожелать на этом свете, я имею. Но теперь, познав, наконец, истину, пренебрегаю всеми почестями, славой и богатством, посвящаю себя единому Богу».
Народ слушал его затаив дыхание. Сразу после этого люди надели белые чалмы в знак присоединения к мюридизму.
…Илисуйский султан Даниял бек, переодетый в азиатский костюм и с огромной чалмой на голове стал первым обходить правый фланг. В это время начальник Джаро-Балакенского военного округа генерал Шварц, приблизив главные силы, двинул в наступление войско тремя колоннами.
Илисуйцы встретили наступление русского войска огненным залпом по всему фронту. Завязался рукопашный бой. Султан Даниял бек был впереди сражающихся и словно искал смерти, а его отборные мюриды, около 500 человек, стояли в тылу сражавшихся скопищ, с угрозою стрелять в своих, в случае если те будут отступать.
Русские, вскинув штыки, загнали неприятеля в гору, к стене. Грозный султан, мгновенно уяснив ситуацию и потеряв надежду удержаться на позиции, подал знак к общему отступлению.
Из низших чинов войска противника было убито восемнадцать и ранено шестьдесят девять человек, всего потеряно 350. По официальным источникам, султан Даниял бек потерял убитыми, ранеными и пленными свыше 500 человек и семь знамен, которые по повелению императора России были препровождены в Петербург.
Знамя султана было двухконечное, белое холщевое с красною каймой, четырехгранным копьем из дерева, с арабскими надписями на нем, которые гласили: «Не каждый воин достоин ездить на коне. Не каждая рука достойна держать копье. Достоин похвалы тот храбрый воин, который бросается в битву с пылкостью льва».
«У илисуйского султана Даниял бека владения были невелики, но сам он был человек умный, храбрый и влиятельный. Его влияние распространялось не только на область своих владений - Джары и Балакен, его также поддерживали во многих закавказских провинциях - Шекинской, Гутгашенской, Губинской и Ширванской. А не понравилось ему у русских то, что он ограничен был в своих правах на жизнь, и смерть своих подданных и прочее. С переходом Даниял бека на сторону Шамиля взбунтовались Джары и Балакен. Даниял бек всегда имел на эту область влияние и легко мог своим появлением поднять ее» (П.И.Ковалевский. «История завоевания Кавказа»).
…Целую неделю вражеские отряды грабили аул Илису. Из подвалов султана было изъято много съестных припасов: чай, сахар, разные напитки… Помимо этого в тайниках были найдены медная посуда и дорогие ковры, которые забрали вражеские солдаты, позже перепродав их маркитантам. Вдобавок ко всему генерал Шварц приказал сжечь аул Илису как «адское гнездо мятежа».
***
Кази Магомед - сын шейха Шамиля от первой жены Фатимат - родился в 1833 году и был назван в честь первого имама Дагестана, учителя Шамиля - Кази Магомеда.
Кази Магомед в 1851 году был объявлен наследником имама. Его жена Каримат ханым была азербайджанкой, дочерью генерала российской императорской армии Даниял бека Султан Ахмед хан оглу Илисулу (1800-1871), который в течение шестнадцати лет был первым наибом шейха Шамиля. Илисуйский султан перешел на сторону шейха Шамиля в июне 1844 года. Вскоре после того как в 1851 году Даниял бек выдал свою дочь Каримат замуж за сына имама Кази Магомеда, он стал ближайшим сподвижником шейха Шамиля.
Каримат была первой женой Кази Магомеда. Она родилась в 1835 году, росла и училась в Тифлисе. Каримат ханым была расчетливой кокеткой и очень тщеславной. Азербайджанская красавица ослепила молодого Кази Магомеда.
Письмо Каримат
О том, насколько уважала Каримат семью шейха Шамиля, хорошо видно из ее письма (11 июня 1860 г.) генералу, князю Барятинскому перед отправлением последнего с Кавказа в Калугу. Письмо было написано собственноручно самой Каримат, и изложенные в нем обстоятельства отнюдь не вымышленные.
«Отец мой, Даниял бек, обязался подпискою отдать меня сыну Шамиля, Кази Магомеду, как жену последнего. Не смею и не думаю прекословить священной для меня воле отца моего и правительства, но не могу не высказать пред вами, сиятельнейший князь, тех обстоятельств, которые сопровождали брак мой с Кази Магомедом, и чувств, терзающих меня при одной мысли ехать с мужем моим в Калугу. Несчастные обстоятельства вынудили отца моего оставить в 1844 году свои владения и удалиться в горы. Шамиль принял его довольно ласково. Я в то время была дитя, и Шамиль, желая более связать с собою отца моего, на которого он много рассчитывал, предложил отцу моему выдать меня за сына его, теперешнего мужа моего, Кази Магомеда. Это, как я впоследствии узнала, была одна политика со стороны ІІІамиля. Ни я, ни теперешний муж мой не знали друг друга, а потому и не могли питать взаимной привязанности. Отец мой долго под разными предлогами отстранял брак мой с Кази Магомедом, но к нему приехал сам Шамиль, и отец мой должен был согласиться на его предложение (в то время Даниял бек защищал подступы к аулу Ириб. Штаб и семья находилась в этом же ауле - Ш.Н.). Несчастный брак мой был заключен, и я вскоре поняла, что под предлогом жены для своего сына Шамиль взял меня в свой дом как заложницу или аманатку, посредством которой мог держать отца моего в желаемых видах. Много испытала я горя в доме Шамиля в течение девятилетней моей жизни у него, и от горя этого не мог даже защищать меня муж мой.
Бог послал, наконец, вас, сиятельнейший князь, спасти всех пленных и притесненных Шамилем. Вы покорили Дагестан, и я вместе с прочими была освобождена от тяжкого и продолжительного плена. Но участь моя изменилась к лучшему только на время: я должна опять идти к ІІІамилю, жить в его доме и, без сомнения, терпеть от него большие притеснения, чем терпела прежде.
Шамиль считает отца моего изменником против себя и нелепо думает, что будет главным проводником выказанной впоследствии ненависти дагестанским народом, доведенным им самим до последней крайности. При таких убеждениях чего должна ожидать я, дочь смертельного врага Шамиля, в его семействе.
Не мое дело судить, прав или неправ Шамиль в своих убеждениях: я должна только повиноваться воле отца моего и правительства. Но при этом осмеливаюсь пасть к ногам вашего сиятельства, как второго отца и покорителя Дагестана, и со слезами просить оказать, по крайней мере, мне в моем изгнании вашу великодушную и могущественную защиту от притеснений Шамиля и сына его, Кази Магомеда, в их доме, успокоить по возможности.
Ваше сиятельство, конечно, не сочтите, чтобы слова мои и просьбы происходили от каких-либо особых причин, кроме душевного убеждения в горькой жизни, меня ожидающей. В горах еще более или менее я находила защиту и утешение в отце моем, а в Калуге я могу ожидать их только от Бога, моего государя и вашего сиятельства».
* * *
Жизнь Каримат ханым в семье Шамиля в Калуге была очень тяжелой. Из-за отца ее плохо принимал шейх Шамиль.
Архивные документы, послужившие материалом для написания настоящей статьи, не содержат в себе ясных сведений о том, как именно сложилась жизнь Каримат в доме Шамиля. Но что ей жилось там несладко, видно из двух ее писем, которые она секретно, через пристава Руновского, хотела переслать своему отцу, Даниял беку. Эти коротко изложенные письма, датированные 1860 годом, ясно свидетельствуют о глубокой внутренней драме, переживаемой ею в то время.
Первое письмо
«Великий отец мой, посылаю тебе многие поклоны и приветствия!
Письмо твое я получила, и оно мне доставило большую радость и удовольствие.
Душа моя, отец! Если ты хочешь знать о том, как я живу, то в письме я ничего не могу описать тебе, но, если Богу будет угодно и мы увидимся в Петербурге, тогда ты узнаешь все, что у меня на сердце.
Прошу тебя писать мне как можно чаще. Я послала письмо брату, но от него ответа до сих пор не получила: все укоряют его за это. Сулейман и Мариэт совершенно здоровы.
Об этом письме знает только пристав Аполлон Иванович Руновский, а больше никто. Аполлон со мной очень хорош, если ты ему будешь писать письмо, то напиши, что Каримат им очень довольна.
Еще желаю я, чтобы Алчи (за достоверность этого имени нельзя ручаться, так как письмо, написанное на азербайджанском языке, переводилось на русский - Ш.Н.) приехал в Калугу, это будет очень хорошо: тогда тебе будут известны все обстоятельства.
Не вини меня, что не могу писать тебе в письме обо всем - нет места, где бы писать. Ах, ах, ах! Каримат.
«Лгун Иса Иванович»
(подполковник милиции Исай Граммов (1821-1886),
по национальности армянин, который родился и вырос
в Шуше и в совершенстве владел азербайджанским языком.
Он сопровождал Шамиля в Россию в качестве переводчика и
затем в марте 1860 года обратно вернулся на Кавказ. В
1881-82 гг. был приставом в Шуше у принца Бахмана
Мирза - Ш.Н.).
Второе письмо
«Душа души моей, венец головы моей, отец мой, да благословит тебя Бог!
После поклона и молитв прошу тебя прислать мне твой портрет. Я очень буду этим довольна; если же не пришлешь, то это меня огорчит.
Старшие, что в Калуге, мне много сделали неприятностей. Уведомь, получил ли ты, или не получил мой портрет, который к тебе послал генерал, что в Шуре? Если ты не получил, то я пришлю из Калуги. Получил ли ты оба письма, посланные из Шуры и из Калуги?
Аполлон Иванович Руновский сказал мне: «Ты не думай, если будет хлопотать отец, то будет хорошо; мы также будем хлопотать». Вот какие слова сказал Аполлон Иванович. От сардара (главнокомандующий Кавказской армией, князь, генерал А.И.Барятинский - Ш.Н.) к Аполлону Ивановичу пришло известие, чтобы он хорошенько заботился обо мне.
Об этом письме не знает ни Кази Магомед, ни кто другой в моем доме. Все, что рассказывал армянин Исай Иванович Граммов, совершенная ложь: ты ничему не верь. Их вражда к тебе известна: в Дагестане у тебя не было худших, как Шамиль и Кази Магомед.
По приезде в Петербург ты все узнаешь, а в письме описать всего нельзя. Я уже писала, что желала бы видеть кого-нибудь из твоих людей, чтобы обо всем дать тебе знать.
Напиши хорошее письмо Аполлону Руновскому: его обращение со мной очень, очень хорошее.
Ах, ах, ах! На бумаге всего написать нельзя.
Посылаю многие поклоны нашей матери и всем родным и домашним. Ах, ах, ах! Душа моя, отец»
С этими письмами интересно сопоставить нижеприведенное письмо Каримат, которое она писала своим родственникам, не скрываясь от семейства Шамиля: «Дорогой и любезной матери Тутубика и уважаемому отцу, зенице ока, султану Даниялу, потом всем родным вообще и в особенности дорогой сестре Эйме. Да будет с вами мир, милосердие и благословение Всевышнего! Я написала вам письмо на четвертый день приезда моего в Калугу и не знаю, дошло ли оно до вас, или нет. Ваше же письмо, посланное к нам, мы получили только на двадцать девятый день. Одновременно с письмом, которое я написала вам, было мною послано и к любезному брату моему Муса беку, и я знаю, что он получил мое письмо, но до сих пор не имею от него ответа никакого, что очень меня огорчает. Если вы желаете знать о том, как я живу, то я, слава Богу, покойна. Прошу тебя убедительно оказывать внимание и уважение сестре Мариэт и не обижать ее. Прошу тебя также почаще писать мне и не оставлять меня без известий. Что же касается меня, то я буду писать тебе по мере возможности, если это угодно будет Богу. Смиренная дочь ваша Каримат, живущая на чужбине и скучающая от разлуки с вами. Прощайте. Писано в Калуге, в пятницу, 24-го числа раби уль ахир, 1278 г.»
Каримат ханым скончалась от чахотки в возрасте двадцати шести лет 4 мая 1861 года в городе Калуга. Как дочь султана и генерала, по приказу императора России ее тело было перевезено за казенный счет в Шеки и похоронено рядом с матерью Балаханым (Балаханым была внучкой Шекинского хана Гаджи Челеби хана (?-1755) - Ш.Н.)
Шамистан НАЗИРЛИ,
военный писатель-публицист
Продолжение следует
Представляем вашему вниманию научно-исследовательскую статью военного летописца Шамистана Назирли, проливающую свет на некоторые неизвестные страницы военной биографии илисуйского султана, генерал-майора Даниял бека.
В 1844 году во время управления султанатом Даниял беком приставленный к нему генералом Нейдгартдом переводчик-секретарь Камсаркан, армянин по национальности, узнал о намерении султана поднять восстание и присоединиться к имаму Шамилю. Камсаркан задумал тайно донести об этом генералу Григорию Шварцу, однако донесение попало в руки самого Даниял бека, который сразу же приказал казнить его за предательство и, четвертовав, сбросить тело в реку Курмук.
После долгой молитвы в Джума-мечети Даниял бек вышел на площадь с Кораном в руках и обратился к присутствующим со следующей речью: «Все, что только человек может пожелать на этом свете, я имею. Но теперь, познав, наконец, истину, пренебрегаю всеми почестями, славой и богатством, посвящаю себя единому Богу».
Народ слушал его затаив дыхание. Сразу после этого люди надели белые чалмы в знак присоединения к мюридизму.
…Илисуйский султан Даниял бек, переодетый в азиатский костюм и с огромной чалмой на голове стал первым обходить правый фланг. В это время начальник Джаро-Балакенского военного округа генерал Шварц, приблизив главные силы, двинул в наступление войско тремя колоннами.
Илисуйцы встретили наступление русского войска огненным залпом по всему фронту. Завязался рукопашный бой. Султан Даниял бек был впереди сражающихся и словно искал смерти, а его отборные мюриды, около 500 человек, стояли в тылу сражавшихся скопищ, с угрозою стрелять в своих, в случае если те будут отступать.
Русские, вскинув штыки, загнали неприятеля в гору, к стене. Грозный султан, мгновенно уяснив ситуацию и потеряв надежду удержаться на позиции, подал знак к общему отступлению.
Из низших чинов войска противника было убито восемнадцать и ранено шестьдесят девять человек, всего потеряно 350. По официальным источникам, султан Даниял бек потерял убитыми, ранеными и пленными свыше 500 человек и семь знамен, которые по повелению императора России были препровождены в Петербург.
Знамя султана было двухконечное, белое холщевое с красною каймой, четырехгранным копьем из дерева, с арабскими надписями на нем, которые гласили: «Не каждый воин достоин ездить на коне. Не каждая рука достойна держать копье. Достоин похвалы тот храбрый воин, который бросается в битву с пылкостью льва».
«У илисуйского султана Даниял бека владения были невелики, но сам он был человек умный, храбрый и влиятельный. Его влияние распространялось не только на область своих владений - Джары и Балакен, его также поддерживали во многих закавказских провинциях - Шекинской, Гутгашенской, Губинской и Ширванской. А не понравилось ему у русских то, что он ограничен был в своих правах на жизнь, и смерть своих подданных и прочее. С переходом Даниял бека на сторону Шамиля взбунтовались Джары и Балакен. Даниял бек всегда имел на эту область влияние и легко мог своим появлением поднять ее» (П.И.Ковалевский. «История завоевания Кавказа»).
…Целую неделю вражеские отряды грабили аул Илису. Из подвалов султана было изъято много съестных припасов: чай, сахар, разные напитки… Помимо этого в тайниках были найдены медная посуда и дорогие ковры, которые забрали вражеские солдаты, позже перепродав их маркитантам. Вдобавок ко всему генерал Шварц приказал сжечь аул Илису как «адское гнездо мятежа».
***
Кази Магомед - сын шейха Шамиля от первой жены Фатимат - родился в 1833 году и был назван в честь первого имама Дагестана, учителя Шамиля - Кази Магомеда.
Кази Магомед в 1851 году был объявлен наследником имама. Его жена Каримат ханым была азербайджанкой, дочерью генерала российской императорской армии Даниял бека Султан Ахмед хан оглу Илисулу (1800-1871), который в течение шестнадцати лет был первым наибом шейха Шамиля. Илисуйский султан перешел на сторону шейха Шамиля в июне 1844 года. Вскоре после того как в 1851 году Даниял бек выдал свою дочь Каримат замуж за сына имама Кази Магомеда, он стал ближайшим сподвижником шейха Шамиля.
Каримат была первой женой Кази Магомеда. Она родилась в 1835 году, росла и училась в Тифлисе. Каримат ханым была расчетливой кокеткой и очень тщеславной. Азербайджанская красавица ослепила молодого Кази Магомеда.
Письмо Каримат
О том, насколько уважала Каримат семью шейха Шамиля, хорошо видно из ее письма (11 июня 1860 г.) генералу, князю Барятинскому перед отправлением последнего с Кавказа в Калугу. Письмо было написано собственноручно самой Каримат, и изложенные в нем обстоятельства отнюдь не вымышленные.
«Отец мой, Даниял бек, обязался подпискою отдать меня сыну Шамиля, Кази Магомеду, как жену последнего. Не смею и не думаю прекословить священной для меня воле отца моего и правительства, но не могу не высказать пред вами, сиятельнейший князь, тех обстоятельств, которые сопровождали брак мой с Кази Магомедом, и чувств, терзающих меня при одной мысли ехать с мужем моим в Калугу. Несчастные обстоятельства вынудили отца моего оставить в 1844 году свои владения и удалиться в горы. Шамиль принял его довольно ласково. Я в то время была дитя, и Шамиль, желая более связать с собою отца моего, на которого он много рассчитывал, предложил отцу моему выдать меня за сына его, теперешнего мужа моего, Кази Магомеда. Это, как я впоследствии узнала, была одна политика со стороны ІІІамиля. Ни я, ни теперешний муж мой не знали друг друга, а потому и не могли питать взаимной привязанности. Отец мой долго под разными предлогами отстранял брак мой с Кази Магомедом, но к нему приехал сам Шамиль, и отец мой должен был согласиться на его предложение (в то время Даниял бек защищал подступы к аулу Ириб. Штаб и семья находилась в этом же ауле - Ш.Н.). Несчастный брак мой был заключен, и я вскоре поняла, что под предлогом жены для своего сына Шамиль взял меня в свой дом как заложницу или аманатку, посредством которой мог держать отца моего в желаемых видах. Много испытала я горя в доме Шамиля в течение девятилетней моей жизни у него, и от горя этого не мог даже защищать меня муж мой.
Бог послал, наконец, вас, сиятельнейший князь, спасти всех пленных и притесненных Шамилем. Вы покорили Дагестан, и я вместе с прочими была освобождена от тяжкого и продолжительного плена. Но участь моя изменилась к лучшему только на время: я должна опять идти к ІІІамилю, жить в его доме и, без сомнения, терпеть от него большие притеснения, чем терпела прежде.
Шамиль считает отца моего изменником против себя и нелепо думает, что будет главным проводником выказанной впоследствии ненависти дагестанским народом, доведенным им самим до последней крайности. При таких убеждениях чего должна ожидать я, дочь смертельного врага Шамиля, в его семействе.
Не мое дело судить, прав или неправ Шамиль в своих убеждениях: я должна только повиноваться воле отца моего и правительства. Но при этом осмеливаюсь пасть к ногам вашего сиятельства, как второго отца и покорителя Дагестана, и со слезами просить оказать, по крайней мере, мне в моем изгнании вашу великодушную и могущественную защиту от притеснений Шамиля и сына его, Кази Магомеда, в их доме, успокоить по возможности.
Ваше сиятельство, конечно, не сочтите, чтобы слова мои и просьбы происходили от каких-либо особых причин, кроме душевного убеждения в горькой жизни, меня ожидающей. В горах еще более или менее я находила защиту и утешение в отце моем, а в Калуге я могу ожидать их только от Бога, моего государя и вашего сиятельства».
* * *
Жизнь Каримат ханым в семье Шамиля в Калуге была очень тяжелой. Из-за отца ее плохо принимал шейх Шамиль.
Архивные документы, послужившие материалом для написания настоящей статьи, не содержат в себе ясных сведений о том, как именно сложилась жизнь Каримат в доме Шамиля. Но что ей жилось там несладко, видно из двух ее писем, которые она секретно, через пристава Руновского, хотела переслать своему отцу, Даниял беку. Эти коротко изложенные письма, датированные 1860 годом, ясно свидетельствуют о глубокой внутренней драме, переживаемой ею в то время.
Первое письмо
«Великий отец мой, посылаю тебе многие поклоны и приветствия!
Письмо твое я получила, и оно мне доставило большую радость и удовольствие.
Душа моя, отец! Если ты хочешь знать о том, как я живу, то в письме я ничего не могу описать тебе, но, если Богу будет угодно и мы увидимся в Петербурге, тогда ты узнаешь все, что у меня на сердце.
Прошу тебя писать мне как можно чаще. Я послала письмо брату, но от него ответа до сих пор не получила: все укоряют его за это. Сулейман и Мариэт совершенно здоровы.
Об этом письме знает только пристав Аполлон Иванович Руновский, а больше никто. Аполлон со мной очень хорош, если ты ему будешь писать письмо, то напиши, что Каримат им очень довольна.
Еще желаю я, чтобы Алчи (за достоверность этого имени нельзя ручаться, так как письмо, написанное на азербайджанском языке, переводилось на русский - Ш.Н.) приехал в Калугу, это будет очень хорошо: тогда тебе будут известны все обстоятельства.
Не вини меня, что не могу писать тебе в письме обо всем - нет места, где бы писать. Ах, ах, ах! Каримат.
«Лгун Иса Иванович»
(подполковник милиции Исай Граммов (1821-1886),
по национальности армянин, который родился и вырос
в Шуше и в совершенстве владел азербайджанским языком.
Он сопровождал Шамиля в Россию в качестве переводчика и
затем в марте 1860 года обратно вернулся на Кавказ. В
1881-82 гг. был приставом в Шуше у принца Бахмана
Мирза - Ш.Н.).
Второе письмо
«Душа души моей, венец головы моей, отец мой, да благословит тебя Бог!
После поклона и молитв прошу тебя прислать мне твой портрет. Я очень буду этим довольна; если же не пришлешь, то это меня огорчит.
Старшие, что в Калуге, мне много сделали неприятностей. Уведомь, получил ли ты, или не получил мой портрет, который к тебе послал генерал, что в Шуре? Если ты не получил, то я пришлю из Калуги. Получил ли ты оба письма, посланные из Шуры и из Калуги?
Аполлон Иванович Руновский сказал мне: «Ты не думай, если будет хлопотать отец, то будет хорошо; мы также будем хлопотать». Вот какие слова сказал Аполлон Иванович. От сардара (главнокомандующий Кавказской армией, князь, генерал А.И.Барятинский - Ш.Н.) к Аполлону Ивановичу пришло известие, чтобы он хорошенько заботился обо мне.
Об этом письме не знает ни Кази Магомед, ни кто другой в моем доме. Все, что рассказывал армянин Исай Иванович Граммов, совершенная ложь: ты ничему не верь. Их вражда к тебе известна: в Дагестане у тебя не было худших, как Шамиль и Кази Магомед.
По приезде в Петербург ты все узнаешь, а в письме описать всего нельзя. Я уже писала, что желала бы видеть кого-нибудь из твоих людей, чтобы обо всем дать тебе знать.
Напиши хорошее письмо Аполлону Руновскому: его обращение со мной очень, очень хорошее.
Ах, ах, ах! На бумаге всего написать нельзя.
Посылаю многие поклоны нашей матери и всем родным и домашним. Ах, ах, ах! Душа моя, отец»
С этими письмами интересно сопоставить нижеприведенное письмо Каримат, которое она писала своим родственникам, не скрываясь от семейства Шамиля: «Дорогой и любезной матери Тутубика и уважаемому отцу, зенице ока, султану Даниялу, потом всем родным вообще и в особенности дорогой сестре Эйме. Да будет с вами мир, милосердие и благословение Всевышнего! Я написала вам письмо на четвертый день приезда моего в Калугу и не знаю, дошло ли оно до вас, или нет. Ваше же письмо, посланное к нам, мы получили только на двадцать девятый день. Одновременно с письмом, которое я написала вам, было мною послано и к любезному брату моему Муса беку, и я знаю, что он получил мое письмо, но до сих пор не имею от него ответа никакого, что очень меня огорчает. Если вы желаете знать о том, как я живу, то я, слава Богу, покойна. Прошу тебя убедительно оказывать внимание и уважение сестре Мариэт и не обижать ее. Прошу тебя также почаще писать мне и не оставлять меня без известий. Что же касается меня, то я буду писать тебе по мере возможности, если это угодно будет Богу. Смиренная дочь ваша Каримат, живущая на чужбине и скучающая от разлуки с вами. Прощайте. Писано в Калуге, в пятницу, 24-го числа раби уль ахир, 1278 г.»
Каримат ханым скончалась от чахотки в возрасте двадцати шести лет 4 мая 1861 года в городе Калуга. Как дочь султана и генерала, по приказу императора России ее тело было перевезено за казенный счет в Шеки и похоронено рядом с матерью Балаханым (Балаханым была внучкой Шекинского хана Гаджи Челеби хана (?-1755) - Ш.Н.)
Шамистан НАЗИРЛИ,
военный писатель-публицист
Продолжение следует
