Право на полноценную жизнь

ОБЩЕСТВО
Недавно в Баку прошла Международная научно-практическая конференция «Право молодых людей с инвалидностью на независимость, социальную интеграцию и участие в жизни сообщества». В ее работе участвовал и депутат Государственной Думы РФ, первый заместитель председателя Комитета ГД РФ по образованию и науке, председатель движения «Образование - для всех» Олег Николаевич Смолин.
Это человек неординарной судьбы. Будучи слепым от рождения, он сумел победить жизненные обстоятельства и встать в ряды тех выдающихся людей, которыми может гордиться любой народ. Помимо того, что он политик, он также и успешный ученый, доктор философских наук, академик РАО. А еще он вице-президент Паралимпийского комитета России и вице-президент Всероссийского общества слепых.
Олег Николаевич любезно согласился ответить на вопросы корреспондента газеты «Каспiй».
- Олег Николаевич, как решаются проблемы людей с инвалидностью в России?
- Об этом я могу говорить от пяти минут до пяти суток, но начнем по пунктам. Первое: в России с 1995 года действует федеральный закон о социальной защите инвалидов. Он пережил несколько вариаций и с нашей точки зрения был значительно испорчен либеральными реформами в 2004 году, но при этом сохранил некоторое положительное содержание. После того как Россия ратифицировала Конвенцию ООН о правах инвалидов был принят следующий большой закон о внесении изменений в законодательство в части, касающейся лиц с ограниченными возможностями здоровья или людей с инвалидностью. Этот закон вступил в силу с 2016 года, и ныне мы наблюдаем некоторые положительные тенденции, то есть в целом законодательство идет на улучшение.
Второе - то, что касается образования. В России взят курс на инклюзивное образование, и это правильно, но при этом отмечались некоторые перегибы, когда принудительно расформировывали коррекционные (специальные) школы, детей помещали в обычные, забывая создавать специальные образовательные условия, и понятно, что это была псевдоинклюзия. Сейчас министр образования и науки Ольга Васильева заявила, что этой практике будет положен конец и инклюзия станет развиваться постепенно, по мере создания специальных условий.
Инклюзия - это не просто совместное обучение ребят с инвалидностью и без оной. При таком обучении должны создаваться специальные условия, а не только доступная среда, то есть это еще и преподаватели, знающие, к примеру, систему Брайля, язык жестов. Это и психологическая среда, когда обычные ученики и студенты готовы принимать ребят с инвалидностью как равных. Это что касается образования.
Третье: высшее образование. У нас при поступлении в вузы существует система льгот. Есть 10-процентная квота, в пределах которой абитуриенты с инвалидностью имеют право внеконкурсного поступления, при условии что они успешно сдали ЕГЭ или вступительные испытания, право выбора у них тоже существует, правда, несмотря на это, в последнее время несколько сократилось число студентов с инвалидностью и в профессиональных, и в высших учебных заведениях.
- С чем это связано?
- Как мне кажется, с двумя обстоятельствами - во-первых, со следствием неправильной инклюзии, из-за которой снизилось качество образования, и во-вторых, возможно, с тем, что есть серьезные проблемы с трудоустройством даже у выпускников вузов с инвалидностью.
Четвертое: у нас есть очень хорошие примеры правильной инклюзии. Например, Московский государственный гуманитарно-экономический университет, ректор которого - Вагиф Байрамов много сделал в этом направлении. Первоначально это был институт-интернат для инвалидов, и там были созданы все условия, о которых я говорил, - доступная среда, подготовленные преподаватели и хорошая психологическая атмосфера. Но с некоторых пор туда принимают и обычных студентов, таким образом университет стал образцом правильной инклюзии. Кстати, более трех четвертей студентов этого вуза трудоустраиваются.
Пятое - трудоустройство. Хочу напомнить, что трудоустройство ребят с инвалидностью - большая проблема во всем мире. Когда 25 лет назад я побывал в США, вице-президент Американского фонда слепых говорила мне, что до 75% американских инвалидов по зрению не трудоустроены. Тогда у нас в России, в СССР, были устроены практически все. Раньше существовала система специальных предприятий, на которых работали люди, в частности с нарушением зрения.
К сожалению, сейчас ситуация другая - ныне в России трудоустроено всего около 25% людей с инвалидностью. Это считается неплохим показателем, хотя в социальных государствах Европы эта цифра достигает 40%. Но Россия тоже ставит задачу достигнуть подобного уровня трудоустройства инвалидов, хотя для этого требуются очень серьезные меры, в частности изменения в закон о квотировании рабочих мест. Сейчас в России в Министерстве труда готовится законопроект, который отчасти восстановит то, что у нас было в 90-е годы, а именно: обязательное для всех квотирование рабочих мест. Если предприятия или организации не станут его выполнять, их обяжут ежемесячно выплачивать в специальный фонд зарплату на каждое не созданное рабочее место, и эти средства будут направляться тем, кто квотирует или придерживает рабочие места для инвалидов. Надеюсь, этот закон будет принят и мы сможем улучшить показатели.
- А когда ожидается его принятие?
- Пока он обсуждается в правительстве, хотелось бы надеяться, что либо до конца нынешнего года, либо в первой половине 2018-го.
- В перечне прав инвалидов о каких вы еще не упомянули?
- Шестое - это право на информацию. В России существует строка в федеральном бюджете, по которой выделяются специальные средства на выпуск литературы для инвалидов по зрению, как наиболее нуждающихся в информации, а также закон о субтитрировании телевизионных программ для инвалидов с нарушениями слуха. В целом, хочу повторить, после ратификации Конвенции ситуация у нас улучшилась, хотя в разных областях по-разному, и это не потребовало больших затрат. Просто внутри бюджетных министерств и организаций пришлось несколько акцентировать затраты на социальные нужды инвалидов.
Хотелось бы подчеркнуть важную мысль, которую всегда провожу в России, а именно: это касается не только инвалидов. Так называемый универсальный дизайн крайне помогает облегчать жизнь большим группам населения. Например, если строится пандус, то им в дальнейшем пользуются не только инвалиды-колясочники, но и молодые мамы с колясками, пенсионеры, идущие, например, в магазин. Озвученные светофоры помогают не только незрячим, но и людям с ослабленным зрением или вниманием.
И последнее, может, самое главное. Я работаю уже в восьмом российском парламенте. Из них шесть раз избирался напрямую населением Омского региона по одномандатным округам, и каждый раз, выступая в парламенте, правительстве, говорю одно и то же: люди с инвалидностью - это часть человеческого потенциала страны. Если мы хотим, чтобы человеческий потенциал укреплялся - а это сейчас основа модернизации, - мы должны думать о том, как вовлечь в это дело и людей с инвалидностью. И всегда напоминаю, что людьми с инвалидностью были очень многие выдающиеся люди планеты, начиная с Гомера и заканчивая, например, Байроном в Британии или Гейне в Германии, включая российского композитора, лауреата международных премий Глеба Сидельникова или Андреа Бочелли, если говорить о певцах. Поэтому не надо думать, что работа с инвалидами - чистая благотворительность. Нет, это вклад в развитие человеческого потенциала.
- За годы работы в Госдуме что сделано вами для привлечения внимания к проблемам инвалидов?
- За много лет работы большинство законов, связанных с образованием, и, пожалуй, большинство законов, связанных с инвалидами, так или иначе прошли через мои руки. Это не значит, что мне удается провести в закон все, что я считаю необходимым. Так не бывает, потому что политика - это искусство возможного, но совершенно точно знаю, что без нашей работы это законодательство было бы, с нашей точки зрения, намного менее социальным, намного менее в интересах людей.
Работаю давно, и у меня есть определенные наработки, я бы сказал - политический вес, потому что в нашей Думе, по-моему, еще только два депутата, которые столько раз избирались по одномандатным округам напрямую населением. Но мне еще, в отличие от коллег, удалось поработать и в палате регионов России - Совете Федерации, я уж не говорю о том, что человека с инвалидностью, который столько раз избирался по одномандатным округам напрямую населением в России, я точно не знаю. Есть ли такой в мире (смеется), - этот вопрос просто нуждается в изучении.
- Что вам помогло достичь таких высот в своей карьере?
- Мы побеждали шесть раз вопреки законам политической науки. Обычно на выборах, даже вполне демократических, как правило, выигрывают те, кто имеет больше финансового, административного и информационного ресурса. У нас административного ресурса не было никогда, а финансового и информационного всегда было меньше, чем у наших соперников.
- И все-таки, что помогло?
- Я думаю, на первых выборах отчасти помогла ситуация. Потому что в ту пору было «модно» не голосовать за начальников, и я те первые в моей жизни выборы выиграл у председателя областного исполкома Леонида Полежаева, нынешнего губернатора области. Ну а потом, я надеюсь, свою роль сыграла добросовестная работа с людьми.
- Это когда было, в какие годы?
- В первый раз это был 1990 год. Я просто очень много работаю с людьми. Вот, например, я улетаю из Азербайджана, и практически сразу мне предстоят встречи в пяти сельских районах Омской области.
- С населением в целом или конкретно с людьми с инвалидностью?
- Нет, если бы я работал только с людьми, имеющими инвалидность, меня бы, конечно, не избрали. Я работаю и со старшим поколением, и с интеллигенцией, и с семьями с детьми, то есть круг моих интересов значительно шире.
- С какими просьбами или предложениями чаще всего обращаются к вам люди в ходе этих встреч?
- Самые простые и ключевые темы в России - социальные. И когда президент страны проводит прямые встречи с населением - а он это делает с 2000 года, - есть один вопрос, который задается всегда: как прожить на зарплату начинающего учителя, медсестры или работника культуры? Поэтому оплата труда, пенсионное обеспечение, медицина, ну и, естественно, образование - те ключевые вопросы, с которыми я работаю.
- За прошедшие годы что-то изменилось России в этих вопросах?
- Конечно, по сравнению с тем, что было в 90-е годы, уровень жизни людей значительно вырос, но беда в том, что 2014-2016 годах Россия пережила кризис и, по данным профсоюзов, по уровню жизни мы откатились до уровня 2011-го. Теперь, надеюсь, мы из кризиса вышли, и предстоит вновь поднимать уровень жизни людей, которые хотят получать достойную плату за свой труд, действенную поддержку государства.
- Олег Николаевич, что все-таки стало определяющим в преодолении вами жизненных обстоятельств?
- Я думаю, в первую очередь - конечно, хорошее образование. Моими первыми учителями были мои родители, кстати, они педагоги. Я учился в специальной школе Омска, но такое качественное образование ни в какой другой школе я бы тогда не получил, у меня были прекрасные учителя. Школу окончил с золотой медалью, но сверх того - еще и музыкальную, занимался шахматами, очень люблю литературу и под руководством своей учительницы по литературе Валерии Александровны Соколовой готовил вместе с товарищами школьные литературные вечера, поэтому и сейчас, например, посоревноваться в знании классической русской поэзии я готов с любым выпускником современной российской школы.
- А что вам больше помогает по жизни - личностные качества или поддержка со стороны?
- И то и другое. С одной стороны, если ты ничего собой не представляешь, можно пройти по партийному списку за спиной партийного лидера, но напрямую, если у тебя нет личностных качеств, население тебя не изберет. С другой стороны, когда ты уже становишься депутатом парламента, тогда очень важна поддержка самых разных организаций, прежде всего тех, с которыми работаешь. Ну вот на последних выборах в очередной раз меня поддержали практически все омские университеты, все общественные организации инвалидов, значительная часть ветеранских организаций.
- Вам, наверное, удалось успешно разрешить какие-то конкретные их проблемы? Можете привести факты?
- Например, университетам я помогал в обеспечении набора бюджетных студентов, работая с Министерством образования и науки, я вносил законы в интересах педагогических работников, учителей, медработников. Сейчас в базе Думы почти 230 законов и законопроектов от моего имени.
- Это много, если сравнивать?
- Это один из рекордных результатов, и связано с тем, что я очень давно работаю. Другое дело, что из них принятых законов чуть более 30. Большая разница. Далеко не все законопроекты, которые вносишь, оказываются приняты парламентом, но люди часто говорят так: если не удается принять закон, то хотя бы поставь вопрос, чтобы в парламенте и правительстве знали, что такая проблема существует.
- Благодарим вас за обстоятельный и интересный рассказ. Что-нибудь от себя добавите?
- Я хочу пожелать благополучия дружественному азербайджанскому народу и удачи всем моим товарищам и коллегам, людям с инвалидностью. Всегда говорю и повторяю: если мы хотим, чтобы к нам относились как к равным, надо работать больше других и стремиться быть выше среднего уровня.
- Спасибо.
Франгиз ХАНДЖАНБЕКОВА