Баку 23°C
Владимир Ухов: «Лишь раз в жизни я видел, как Гейдар Алиев прилюдно выражает свои эмоции…»
В 94-ю годовщину со дня рождения общенационального лидера азербайджанского народа Гейдара Алиева бывший заместитель заведующего Секретариатом Председателя Совмина СССР Владимир Ухов дал интервью российскому бюро Report.
– Вы проработали с Гейдаром Алиевым 5 лет. Сложно ли было с ним работать?
– У нас за время работы сложилось неплохое взаимодействие. Его управленческий опыт был колоссален, и мне оставалось лишь учиться этому и вовремя выполнять возложенные на меня обязательства.
Гейдар Алиев часто подменял председателя правительства Николая Рыжкова во время отъездов, болезней или по личной просьбе. Как-то он попросил Гейдара Алиева зачитать проект реформы управления силовых и правовых структур на заседании Политбюро. Это сфера была не совсем знакома Гейдару Алиеву, поскольку он курировал другие структуры. Так как речь шла о правовых вопросах, то материалы для выступления должны были подготовить наши юристы, которые просто ужасно выполнили свою работу.
Я заранее перестраховался и подготовил свой вариант доклада, который в результате и был с некоторой обработкой зачитан на заседании. К тому времени я уже прекрасно понимал те высокие требования, которые он предъявлял к себе и окружающим.
– Какие эпизоды, связанные с его работой, вы помните?
– Хорошо помню два случая, когда он возглавлял Комиссии по устранению последствий катастроф.
В обоих случаях это были морские аварии: в 1983 году теплоход «Александр Суворов» потерпел аварию, столкнувшись с мостом в Ульяновске, а в 1986 году – столкновение парохода «Адмирал Нахимов» с сухогрузом «Петр Васев». Последняя авария была трагической – погибло и пострадало много людей. Гибель и расследование крушения парохода «Адмирал Нахимов» прошли через его сердце. За три недели что мы там находились, Гейдар Алиев из-за переживаний серьезно похудел. Из-за постоянного нахождения на жаре он прилично загорел. Ни до, ни после я его таким не видел.
Надо понимать, что такого рода катастрофы очень сложны для ликвидаторов последствий, ведь надо разговаривать с родственниками погибших, решать на месте целый комплекс сложных задач. Первой задачей Гейдар Алиев как раз ставил успокоение людей. Он никому не отказывал во встречах с родственниками погибших и пострадавших, всем обещал помощи и строго следил за выполнением принятых государством обязанностей.
В один из дней к нему подошел сын капитана парохода и стал говорить, что его отец не виноват, чтобы мы не судили его. Гейдар Алиев ему сказал тогда по-человечески: «Твоей вины в произошедшем нет. Но ты, сынок, беги отсюда, иначе тебя растерзают».
В Новороссийске Гейдар Алиев каждый вечер проводил большую встречу в Доме моряков, где отвечал на вопросы родственников. Была ужасная жара, и у организаторов были некоторые сбои.
Так замминистра морского флота он освободил от работы в Комиссии и попросил министра направить на место другого человека. Это был очень решительный шаг, поскольку состав Комиссии назначает Политбюро.
И вообще он отличался решительностью. При этом никогда не принимал необдуманных решений. Многие думают, что решительность - это когда сходу сказал, как отрезал. Это далеко не так. Гейдар Алиев выслушивал, расспрашивал и уже потом принимал решение. Решительность у него проявлялась не только в принятии решения, а в доведении этого действия до конца.
– Видели ли вы, чтобы он когда-нибудь выходил из себя, не сдерживал эмоций?
– Такого я никогда не наблюдал – у него была замечательная выдержка. Лишь видел, как он делал строгие выговоры. У него в кабинете часто проходили совещания глав ведомств, которые он курировал. Как-то на одном из совещаний отсутствовал министр транспорта – он прислал вместо себя первого заместителя. На удивленный вопрос Гейдара Алиева, почему нет министра, тот ответил, что министр отбыл на важное совещание в ЦК партии. Гейдар Алиев изменился во взгляде и, выдержав паузу, со всей серьезностью сказал: «Вы знаете, у нас тоже серьезные вопросы обсуждаются. Передайте министру, что если по какой-то причине не может прийти, то должен сообщить, что не сможет прийти и кто его заменит». Это все услышали и отметили про себя.
Однажды ко мне звонит министр торговли Григорий Ващенко и говорит, что не сможет прийти на совещание у Гейдара Алиева, а пришлет вместо себя зама. Я ответил, что отмечу его просьбу, но надо позвонить самому Гейдару Алиевичу. Ващенко не стал ему звонить и прибыл на совещание сам.
Было дело, когда Гейдар Алиев легко отчитал и меня. Но так, чтобы выйти из себя, повысить голос – такого не было никогда. Он подчеркнуто сохранял систему уважительных отношений вокруг себя.
Лишь раз в жизни я видел, как он прилюдно выражает свои эмоции – это было у гроба горячо любимой жены Зарифы ханым. И даже тогда он выходил общаться с людьми уже с полной выдержанностью, а потом снова заходил в помещение с гробом и плакал навзрыд. Через неделю после смерти жены он должен был делать доклад по случаю очередного юбилея Ленина. Когда ему предложили замену, он категорически отказался и выступил, несмотря ни на что, сам.
– А какую связь из Москвы он поддерживал с Азербайджаном?
– Ему со всей страны писали письма, особенно из Азербайджана. В те времена первым секретарем был Багиров и разные группировки в руководстве республики попросту доносили друг на друга. Я готовил для него выдержки из писем, а заинтересовавшее его письмо просил показать полностью. Он всегда интересовался тем, что происходит в республике.
Но была и обратная связь. Свои недолгие отпуска он любил проводить на родине. Там он бывал в гостях в разных регионах Азербайджана, но не проходило дня, чтобы он не поинтересовался происходящим в Кремле. Звонил мне, и мы общались по секретной правительственной связи. Больше всего же его интересовало состояние дел, как выполняются поручения и так далее.
– Одним из курируемых Гейдаром Алиевым сфер была культура. Помните ли его встречи с деятелями культуры?
– Он много помогал деятелям культуры. Так, например, по его просьбе была выделана жилплощадь для Армена Джигарханяна. С Арменом Борисовичем я разговаривал лично. Очень пробивным товарищем он оказался. После того как от него пришло письмо с просьбой, он еще и звонил в секретариат, спрашивал, не рассмотрел ли Гейдар Алиев его дело. Ну, вопрос был решен достаточно быстро: Гейдар Алиев направил запрос в Моссовет, и Джигарханяну выделили квартиру.
В его кабинете проводилось много совещаний с деятелями культуры, на которых решались различные вопросы. Многие просили звания, прибавки к зарплате и так далее. Так, однажды Гейдар Алиев обсуждал с председателем Союза композиторов СССР Тихоном Хренниковым вопрос о прибавлении к жалованию Иосифа Кобзона, связанного с его гастрольной деятельностью. Тогда Тихон Хренников был против, говорил: «Ну что, у Кобзона голос что ли, труба какая-та». А Гейдар Алиев решил вопрос положительно.
– Вы проработали с Гейдаром Алиевым 5 лет. Сложно ли было с ним работать?
– У нас за время работы сложилось неплохое взаимодействие. Его управленческий опыт был колоссален, и мне оставалось лишь учиться этому и вовремя выполнять возложенные на меня обязательства.
Гейдар Алиев часто подменял председателя правительства Николая Рыжкова во время отъездов, болезней или по личной просьбе. Как-то он попросил Гейдара Алиева зачитать проект реформы управления силовых и правовых структур на заседании Политбюро. Это сфера была не совсем знакома Гейдару Алиеву, поскольку он курировал другие структуры. Так как речь шла о правовых вопросах, то материалы для выступления должны были подготовить наши юристы, которые просто ужасно выполнили свою работу.
Я заранее перестраховался и подготовил свой вариант доклада, который в результате и был с некоторой обработкой зачитан на заседании. К тому времени я уже прекрасно понимал те высокие требования, которые он предъявлял к себе и окружающим.
– Какие эпизоды, связанные с его работой, вы помните?
– Хорошо помню два случая, когда он возглавлял Комиссии по устранению последствий катастроф.
В обоих случаях это были морские аварии: в 1983 году теплоход «Александр Суворов» потерпел аварию, столкнувшись с мостом в Ульяновске, а в 1986 году – столкновение парохода «Адмирал Нахимов» с сухогрузом «Петр Васев». Последняя авария была трагической – погибло и пострадало много людей. Гибель и расследование крушения парохода «Адмирал Нахимов» прошли через его сердце. За три недели что мы там находились, Гейдар Алиев из-за переживаний серьезно похудел. Из-за постоянного нахождения на жаре он прилично загорел. Ни до, ни после я его таким не видел.
Надо понимать, что такого рода катастрофы очень сложны для ликвидаторов последствий, ведь надо разговаривать с родственниками погибших, решать на месте целый комплекс сложных задач. Первой задачей Гейдар Алиев как раз ставил успокоение людей. Он никому не отказывал во встречах с родственниками погибших и пострадавших, всем обещал помощи и строго следил за выполнением принятых государством обязанностей.
В один из дней к нему подошел сын капитана парохода и стал говорить, что его отец не виноват, чтобы мы не судили его. Гейдар Алиев ему сказал тогда по-человечески: «Твоей вины в произошедшем нет. Но ты, сынок, беги отсюда, иначе тебя растерзают».
В Новороссийске Гейдар Алиев каждый вечер проводил большую встречу в Доме моряков, где отвечал на вопросы родственников. Была ужасная жара, и у организаторов были некоторые сбои.
Так замминистра морского флота он освободил от работы в Комиссии и попросил министра направить на место другого человека. Это был очень решительный шаг, поскольку состав Комиссии назначает Политбюро.
И вообще он отличался решительностью. При этом никогда не принимал необдуманных решений. Многие думают, что решительность - это когда сходу сказал, как отрезал. Это далеко не так. Гейдар Алиев выслушивал, расспрашивал и уже потом принимал решение. Решительность у него проявлялась не только в принятии решения, а в доведении этого действия до конца.
– Видели ли вы, чтобы он когда-нибудь выходил из себя, не сдерживал эмоций?
– Такого я никогда не наблюдал – у него была замечательная выдержка. Лишь видел, как он делал строгие выговоры. У него в кабинете часто проходили совещания глав ведомств, которые он курировал. Как-то на одном из совещаний отсутствовал министр транспорта – он прислал вместо себя первого заместителя. На удивленный вопрос Гейдара Алиева, почему нет министра, тот ответил, что министр отбыл на важное совещание в ЦК партии. Гейдар Алиев изменился во взгляде и, выдержав паузу, со всей серьезностью сказал: «Вы знаете, у нас тоже серьезные вопросы обсуждаются. Передайте министру, что если по какой-то причине не может прийти, то должен сообщить, что не сможет прийти и кто его заменит». Это все услышали и отметили про себя.
Однажды ко мне звонит министр торговли Григорий Ващенко и говорит, что не сможет прийти на совещание у Гейдара Алиева, а пришлет вместо себя зама. Я ответил, что отмечу его просьбу, но надо позвонить самому Гейдару Алиевичу. Ващенко не стал ему звонить и прибыл на совещание сам.
Было дело, когда Гейдар Алиев легко отчитал и меня. Но так, чтобы выйти из себя, повысить голос – такого не было никогда. Он подчеркнуто сохранял систему уважительных отношений вокруг себя.
Лишь раз в жизни я видел, как он прилюдно выражает свои эмоции – это было у гроба горячо любимой жены Зарифы ханым. И даже тогда он выходил общаться с людьми уже с полной выдержанностью, а потом снова заходил в помещение с гробом и плакал навзрыд. Через неделю после смерти жены он должен был делать доклад по случаю очередного юбилея Ленина. Когда ему предложили замену, он категорически отказался и выступил, несмотря ни на что, сам.
– А какую связь из Москвы он поддерживал с Азербайджаном?
– Ему со всей страны писали письма, особенно из Азербайджана. В те времена первым секретарем был Багиров и разные группировки в руководстве республики попросту доносили друг на друга. Я готовил для него выдержки из писем, а заинтересовавшее его письмо просил показать полностью. Он всегда интересовался тем, что происходит в республике.
Но была и обратная связь. Свои недолгие отпуска он любил проводить на родине. Там он бывал в гостях в разных регионах Азербайджана, но не проходило дня, чтобы он не поинтересовался происходящим в Кремле. Звонил мне, и мы общались по секретной правительственной связи. Больше всего же его интересовало состояние дел, как выполняются поручения и так далее.
– Одним из курируемых Гейдаром Алиевым сфер была культура. Помните ли его встречи с деятелями культуры?
– Он много помогал деятелям культуры. Так, например, по его просьбе была выделана жилплощадь для Армена Джигарханяна. С Арменом Борисовичем я разговаривал лично. Очень пробивным товарищем он оказался. После того как от него пришло письмо с просьбой, он еще и звонил в секретариат, спрашивал, не рассмотрел ли Гейдар Алиев его дело. Ну, вопрос был решен достаточно быстро: Гейдар Алиев направил запрос в Моссовет, и Джигарханяну выделили квартиру.
В его кабинете проводилось много совещаний с деятелями культуры, на которых решались различные вопросы. Многие просили звания, прибавки к зарплате и так далее. Так, однажды Гейдар Алиев обсуждал с председателем Союза композиторов СССР Тихоном Хренниковым вопрос о прибавлении к жалованию Иосифа Кобзона, связанного с его гастрольной деятельностью. Тогда Тихон Хренников был против, говорил: «Ну что, у Кобзона голос что ли, труба какая-та». А Гейдар Алиев решил вопрос положительно.
