Ее пример - другим наука

СУДЬБА
Ей исполняется восемьдесят четыре… Муж, дети, внуки, племянники давно уговаривают оставить службу, а она отшучивается. Милые, добрые, любящие, благодарные, заботливые, говорит, они не учитывают, что на так называемом заслуженном отдыхе я просто перестану существовать. Во всяком случае, в том статусе, к которому всю жизнь шла самым естественным образом, в каком ощущаю свою причастность к этому миру…
Только кажется, что, оставаясь дома, я смогу больше отдыхать, расслабиться, распоряжаться свободным временем, а на самом деле - уверена - я просто окажусь в положении человека, ненужного самой себе.
Ну, придут дети ко мне, ну, угощу я их чем-то вкусненьким. Но так я поступаю и теперь, находясь, как говорится, в строю действующих научных сотрудников, профессоров Института акушерства и гинекологии, каждое воскресенье на протяжении десятков лет балуя членов семей сына и дочери, - без такой традиции наш маленький дружный коллектив не мог бы состояться.
А как же профессия, дело жизни - работа, коллеги и сослуживцы, пациенты, забота о здоровье которых есть цель и ее многотрудных усилий? Как, наконец, научные темы, кропотливой разработкой которых вместе они занимаются десятилетиями, чтобы подчас вкусить счастье одержанной победы и открыть еще одну возможность разгадать козни серьезных заболеваний, сохранить жизнь тем, чей недуг совсем недавно считался непобедимым, а теперь сдается на милость победителей?
Нет, она не станет перечислять свои заслуги и называть темы опубликованных 130 работ, которые год за годом, в том числе и сегодня, появляются в престижных научных изданиях мирового уровня как плоды собственных поисков и рождающихся под ее руководством ответов молодых питомцев на загадки природы, чтобы быть примененными в повседневной практике. Зачем? Это и так на виду у всех - не может быть иначе у человека, генетически запрограммированного на творческий труд. Не во имя же славы, а исключительно ради потребности трудиться, делая добро. И, не побоюсь громкого слова, служить во благо науки, открывающей свои тайны самым образованным, пытливым, ответственным и неутомимым.
На днях, отмечая 30-ю годовщину кончины много лет достойно проработавшей доцентом кафедры психиатрии Азербайджанского государственного медицинского института горячо любимой сестры Дильдар, чьи сыновья - Зульфугар и Тогрул - приглашали по-своему отметить эту скорбную дату, Нигяр ханым по праву старшего уверенно предложила свой вариант: собраться у нее. И кто бы ей, в самом деле беспрекословному авторитету, возразил! Да, это хлопотно, утомительно, но что заменит теплую встречу, которую никак не назовешь застольем. Когда, вернувшись с кладбища, в узком кругу в деталях будут вспоминать самое дорогое. И когда в доме такой искусной и гостеприимной хозяйки, рядом с олицетворяющим достойную систему ценностей старшим членом этого рода даже убеленные сединой потомки почувствуют себя детьми. Так ведь бывает, когда, в мыслях возвращаясь в прошлое, мы в который раз оцениваем выбор судьбы как счастье, возможность идти по жизни, наследуя именно их традиции.
На сей раз не только рассматривали фотографии, но и с особой гордостью зачитывали архивный документ - выписку из биографии и послужного списка прапрадедушки Нигяр ханым, который только что раздобыла дочь Лейла.
«Исмаил бек Газиев родился приблизительно в 1842-1843 году в Иреване. Происходил он из зажиточной семьи, учился в Тифлисской гимназии, но из-за болезни не смог завершить образование. Трудовую деятельность начал в канцелярии Иреванской губернии. Впоследствии занимал различные посты - был помощником заведующего отделом, коллежским регистратором, губернским секретарем.
Начал служить Исмаил бек Газиев в 1861 году и до конца своей жизни постоянно продвигался по служебной лестнице.
В 1869 году он получил чин советника, а в 1902-м становится вице-губернатором Иреванской губернии. Из архивных документов, полученных в Государственном архиве Москвы, явствует, что и в 1905-м он оставался вице-губернатором, но о последующем периоде его жизни сведений не найдено.
За время службы Исмаил бек Газиев был награжден рядом орденов и медалей: орденом Владимира 4-й степени, орденом Анны 2-й и 3-й степеней, орденом Станислава 2-й и 3-й степеней, Знаком отличия за 40-летнюю безупречную службу, серебряной медалью в честь Александра III, иранским орденом Льва и Солнца 3-й степени. Последней награды Исмаил бек Газиев был удостоен гораздо раньше, но носить ее царь разрешил только в 1891 году.
Женился Исмаил бек дважды, и было у него 12 детей. Старший сын - Али бек был на государственной службе в Елизаветпольской (Гянджа) губернии. Сын Юсиф бек получил образование в Иреванской гимназии. Первым окончившим Иреванскую гимназию с золотой медалью был сын Мамед бек Газиев, впоследствии поступивший на юридический факультет МГУ…»
Да, документ подтверждает правду, о которой в семье знали не многое. Разве то, что в 1915 году члены семьи Газиевых стали первыми беженцами из Иревана, обосновавшимися кто в Карсе, а кто - в Баку и до 1991 года не имевшими между собой связи. Вынужденными не распространяться о том, к примеру, что дедушка Нигяр - Мамед бек - и был тем самым юристом, сыном Исмаил бека Газиева, в начале ХХ века окончившим МГУ имени Ломоносова в Москве. А его сын, отец Нигяр ханым - Кямиль Мамедович Газиев, окончивший в 1928 году Азербайджанский политехнический институт и состоявшийся как выдающийся руководитель ряда крупных машиностроительных объектов и ведомств. От заводов и трестов до авторитетного и уникального, всесоюзного значения Специального конструкторского бюро «Нефтехимприбор», был на редкость цельной, знаковой личностью и примером для своих детей.
Да, общение с такими людьми впечатляет и увлекает на долгие раздумья, побуждая и здесь усмотреть весомость генетической предрасположенности. Той, что наделила потомков Исмаил бека Газиева аналитическим умом, трудолюбием, чувством собственного достоинства и другими качествами, определившими их место в обществе и истории. Как и жизненный путь, объединивший их благородство, целеустремленность и деликатность, ответственность и высшую степень почитания родителей их детьми.
Не случайно же облюбовавшая поначалу филологический факультет, Нигяр полностью согласилась с отцом, сказавшим, что как медик она будет обречена на то, чтобы постоянно делать добро людям. Но - уравновешенная, справедливая, вежливая, аккуратная, лояльная к мнению оппонента, в медицину она пошла малоизведанным на то время путем. Как член достойного рода, предпочитающий поиск и сопряженные с ним сложности.
В годы нашей с Нигяр юности в огромном Баку, городе, который никогда никто не мог назвать провинциальным, многие хорошо знали друг друга в лицо, то и дело встречаясь на Торговой улице или прогуливаясь в антракте в фойе Тагиевской Аздрамы, БРТ, Театра оперы и балета, служивших всем нам школой эстетического и нравственного воспитания. Ну а уж школьные подружки, учителя, друзья родителей видели в Нигяр не по годам целеустремленную, образованную, имевшую по многим вопросам собственное мнение девушку, верного друга, почитающего труд за счастье. Эрудированного литератора и театрала, с которым, как говорили, при всей ее серьезности, никогда не соскучишься.
Ее солнечного взгляда, задушевного голоса, обаяния, коммуникабельности, открытости, готовности идти навстречу и делиться хватало на всех. Как хватает и сейчас…
Когда абитуриенты, наслышанные о поистине романтической героике профессии хирурга, о популярности акушеров, терапевтов, не ведали о самых сложных направлениях медицины, Нигяр Газиева решила стать… врачом-лаборантом, проявила редкую осведомленность о том, что кровь в медицине есть направление, приоритетное навсегда. И мысль об аспирантуре лелеяла как готовность посвятить себя науке, благодаря развитию которой вся медицина продвинулась и продвигается сегодня в своих познаниях, а многие ее корифеи, служители здравоохранения, научились творить чудеса.
Вот что Нигяр ханым рассказала о себе, отвечая на вопросы, когда все-таки откликнулась на мою просьбу раскрыть секреты той самой службы крови, с успехов которой, как правило, начинается путь к выздоровлению больного, решается судьба миллионов пациентов, репутация самих докторов и здравоохранения в целом.
- Мало любознательные, мы все-таки понимаем, почему, встречаясь с пациентами, врач предлагает всем сдать на анализ кровь. Но ведь нелишне узнать, какие подсказки он получает от этих микроскопических проб, считывая неблагополучие, определяя диагноз и назначая соответствующее лечение…
- Пациенту? Думаю, что больному вряд ли нужно знать эти детали, а вот для биохимии в целом они - абсолютно все! Это открытая и одновременно закрытая книга о жизнедеятельности организма, по которой о нем можно узнать все или не узнать ничего, если медику с огромным интересом терпеливо и постоянно, всю жизнь не проникать в ее таинства. Если не идти путем множества экспериментальных наблюдений, не сопоставлять и не размышлять, дабы - пусть редко - ощущать вкус, познавать пользу и счастье озарений, подводящих человечество к тайнам вселенной, открывая которые, мир становится мудрее и выносливее.
- Выходит, биохимия мыслит общечеловеческими категориями…
- В таком деле «коммерческих секретов» быть не может. Тут в собственном соку вариться не принято, просто безнравственно.
- Но персональные заслуги в изучении патологии крови и способов борьбы с ней никто не утаивает…
- Их авторов славят в веках!
- Есть они у азербайджанских ученых?
- Конечно!
- Расскажите, пожалуйста…
- Начну с того, что, окончив в 1956 году Азербайджанский государственный медицинский институт, я пять лет проработала врачом-лаборантом в тогдашней больнице нефтепереработчиков, не расставаясь с мыслью об аспирантуре. Невооруженным глазом было видно: то, чем мы занимались, очень нуждалось во все новых научных объяснениях и совершенствовании.
Мечта моя сбылась: в 1962 году я поступила в аспирантуру. Попала в Научно- исследовательский институт экспериментальной и клинической медицины Академии наук СССР, где уже через три года, в 1965-м, после защиты кандидатской диссертации получила должность по специальности - стала старшим научным сотрудником биохимической лаборатории по свертыванию крови.
- Создание возглавленного Фуадом Аладдин оглу Эфендиевым НИИ экспериментальной и клинической медицины Академии наук СССР в Баку - памятное событие в жизни республики…
- Это судьбоносное событие для всей медицинской науки, для общества.
- И для вас, как видно из вашей биографии, тоже.
- В аспирантуру я поступила, имея пятилетний стаж практической работы рядом с мамой, Резедой ханым, первой в Азербайджане женщиной, взявшей на себя миссию врача-лаборанта. К тому времени очень известным и авторитетным профессионалом.
- А выдающийся врач, ученый, педагог и замечательный человек Фуад Эфендиев стал вашим научным руководителем...
- Поверьте, что и сегодня, когда медицинская наука ушла далеко вперед и ей под силу самые фантастические задачи, не могут поблекнуть заслуги этого первооткрывателя, чей подвижнический труд стал фундаментом ряда последующих открытий. Занимая одновременно несколько ответственных должностей и консультируя больных, Фуад муаллим, не зная устали, оставался прекрасным педагогом, показывая пример неимоверного трудолюбия и преданности избранному делу. Предметом его особой заботы стала проблема организации службы сердечно-сосудистой хирургии в Азербайджане. Под его руководством в 1957 году создано отделение грудной хирургии. В 1961-м в системе АН Азербайджана создан Институт экспериментальной и клинической медицины, где были проведены первые операции на сердце, разрабатывались актуальные вопросы сердечно-сосудистой и легочной хирургии.
Помню, сразу же после того как меня приняли в аспирантуру, состоялось заседание Ученого совета, на котором директор института, мой научный руководитель, Фуад Аладдинович, с учетом научно-практического направления НИИ, предложил аспирантам диссертационные темы по сердечно-сосудистым заболеваниям: их изучение, лечение, разработка новых методов подхода к этиологии и патогенезу их возникновения.
Лично мне было предложено освоить и внедрить в медицинскую практику изучение состояния системы свертывания крови у больных с различными патологиями сердца и сосудов.
В то время в Азербайджане такое направление было новшеством, так как даже в ведущих клиниках страны о состоянии системы свертывания крови судили всего лишь по двум показателям - уровню протромбина и времени свертывания. В Научно-исследовательском же институте предстояло изучать, какие факторы и как влияют на эту систему. Надо было учиться отличать основную патологию в системе свертывания - тромбозы и геморрагии (кровотечения) и все исходящие последствия.
На том этапе работы, когда Ф.Эфендиев начал применять антикоагулянты прямого действия - это был только этап разработки дозы, сроков и других параметров, - произошел случай, когда у больного диагностировали тромбоэмболию легочной артерии, а его состояние не оставляло времени на эксперименты. Трое суток я, аспирантка, и лечащий врач, не отходя от постели больного, искали выход из положения и вместе с учителем находили его поминутно, чтобы в результате спасти больного, который и поныне жив.
Как истинный хирург-клиницист, как пионер грудной хирургии в Азербайджане, Ф.Эфендиев постоянно разрабатывал все новые методы оперативного вмешательства и стал основоположником целого ряда важных отраслей медицины в республике.
При этом он неизменно сплачивал вокруг себя молодых врачей - доверял и помогал делать первые шаги у операционного стола, обобщать накопленные материалы.
- А вы, проработав 24 года в этом престижном и успешном НИИ, ушли, чтобы защищать готовую докторскую диссертацию в другом месте. Почему?
- Пригласили.
- И, в 1988 году став доктором наук, работаете в созданном тогда НИИ акушерства и гинекологии в должности научного руководителя Лаборатории биохимии и гемостазиологии с тех пор…
- 16 сентября исполнилось 30 лет!
- Да уж…
- Когда перешла сюда, думала заняться изучением роли гормонов в вопросах репродукции - причин бесплодия, однако и тут судьба решила за меня. В первые месяцы работы на наших глазах роженица погибла от кровотечения, и я решила заняться лабораторным изучением молекулярных основ изменения таких показателей системы гемостаза (это принятое название системы свертывания крови), как гестозы, гипертензии, антифосфолипидный синдром (АФС) и другие патологии, сопровождающие беременность.
По-новому оснащенная еще при организации, лаборатория позволила нам повысить качество получаемых результатов. Уже тогда отмечалось, что среди многих республик СССР мы были пионерами в этой области акушерства. Врачи, считаясь с данными, которые давала наша лаборатория, научились бороться с кровотечениями, предупреждать выкидыши, лечить антикоагулянтами и добиваться других успехов.
В результате этого в последующие годы у нас не было материнской смертности, дети в основном рождаются доношенными и жизнеспособными, без признаков геморрагической болезни новорожденных.
Наша лаборатория, занимаясь не только изучением гемостаза, но и исследованием широкого спектра биохимических показателей, стала выявлять болезни печени, крови, почек.
Помимо научной деятельности, моя практическая работа заключается в подготовке кадров, консультации беременных женщин, которые обращаются к нам.
Сейчас наш институт находится в стадии ремонта и оснащается новейшей аппаратурой, и когда я узнаю, что мои сотрудники востребованы на это время в других клиниках, испытываю чувство гордости. Биологи, которых ныне распределяют в лаборатории, никакой практики по этой специальности в годы учебы не проходят, а потому благодарят меня за профессию - кропотливую и достойную. Особенно когда успешно защищают диссертации на самые актуальные темы и говорят, что это моя заслуга, моя школа.
Говорить с Нигяр ханым одно удовольствие - жаль, что газетная площадь ограничивает. Остается поздравить ее с днем рождения, который она отметит 28 сентября, и горячо поблагодарить за самоотверженный труд и научные открытия, подарившие здоровье и счастье тысячам соотечественников и другим пациентам. Ее пример - и в самом деле другим наука.
Галина МИКЕЛАДЗЕ