• пятница, 29 Марта, 02:38
  • Baku Баку 7°C

Порадей о беззащитном…

26 июня 2016 | 10:22
Порадей о беззащитном…

ПРОЗА
В июне 1953 года, когда в жизни Азербайджана происходили большие перемены, Самеда Вургуна назначили на должность вице-президента Академии наук республики. С великим энтузиазмом он приступает к новой работе: ставит серьезные вопросы перед общественными науками, часами обсуждает насущные проблемы научных изданий. Чрезвычайно доброжелательный человек, Самед Вургун и на посту вице-президента старался всячески помогать людям. Приход в науку таких ученых, как Сара Ашурбекова и Пюста Азизбекова, связан с именем Самеда Вургуна. Языковеды Туркан Эфендиева, Вагиф Асланов, философ Джамал Мустафаев, историк Микаил Мамедов, экономист Адиль Гасымов и десятки других пришли в науку по его настоянию и при его поддержке. Он помогал семьям аспирантов, направленных им же на учебу в Москву, оказывал материальную помощь тем из них, кто получал небольшую стипендию.
Эти глубокомысленные строки Самеда Вургуна широко распространились в народе:
Не пекись о защищенном,
Чтоб подпоркой не прослыть.
Порадей о беззащитном,
Чтоб ему опорой быть.

Они часто употребляются, когда речь заходит о беспомощных, одиноких людях. Где и кому сказал эти превратившиеся в поговорку слова Самед Вургун? Вот уже около 30 лет каждый по-своему объясняет историю происхождения этих мудрых слов...
Следуя по тропам Вургуна, обходя село за селом, слышал от разных людей рассказы на эту тему. И нашел-таки человека, которого искал на протяжении долгих лет. С первого взгляда узнал его. Это был преподаватель Азербайджанского государственного университета, доктор экономических наук, профессор Адыль Гасымов.
В студенческие годы часто видел его в университетских аудиториях. Интересно, почему Адыль муаллим молчал столько времени? На торжественных мероприятиях в ознаменование 60- и 70-летия великого стихотворца даже едва знакомые с ним люди считали за честь поделиться своими воспоминаниями, испытывая при этом огромное удовлетворение. В конце беседы я нашел ответ на волнующий меня вопрос. До сей поры Адыль муаллима заставляла безмолвствовать его застенчивость, скромность.
***
Счастье - волшебное состояние человеческой души. В такие моменты человеку все кажется прекрасным, необычным. Иной раз даже незнакомого встречаешь приветливо, вежливо общаешься с ним...
Не много радостей было у Адыля в детстве, зато в средней школе и вузе этого хватило с лихвой. Он всегда учился на «отлично», и в 1953 году окончил отделение политэкономии исторического факультета университета. В том же году по решению научного совета высшего учебного заведения его направили в аспирантуру.
На одно вакантное место в отделении политэкономии Академии наук Азербайджана подали заявление шестеро кандидатов. Среди всех лишь Адыль сумел набрать высший балл. По существовавшим правилам, Адыль Гасымов и должен был стать единственным претендентом на вакантную должность. Но в ноябре 1954-го научный совет отделения политэкономии академии не утвердил его на это место: сказали, что вакансии вообще не было, а объявление в газете следует считать ошибочным.
Все надежды рухнули… Адыль не знал, что предпринять, к кому обратиться за поддержкой. Ходил мрачный, задумчивый. Не нашлось и близкого человека, чтобы излить ему свою душу. «Вот и конец мечте, не сбылась радостная весть, которую я уже сообщил маме. Бедная, заняла деньги, чтобы принести в жертву барашка у моих ног»...
Он испытывал чувство стыда, вспоминал как мама, собрав близких и дальних родственников, на свои скудные сбережения устроила небольшой банкет. Сердце нестерпимо ныло от слов мамы Хаджар, когда она обнимала и целовала своего единственного сына: «Тысяча благодарностей тебе, невидимый глазу Всевышний, удача улыбнулась моему сыну, такую же судьбу уготовь и другим». Не нашел он ни одного человека в огромном городе, чтобы рассказать о своей боли. В Баку у него не было ни родственников, ни покровителя. Все товарищи по университету, получив назначение, разъехались по районам. Упрекал себя за беспомощность, сетовал на судьбу. Только теперь он познал мудрость поговорки: «Для сироты и луна не светит, и день чернее ночи»…
С наступлением темноты Адыль вернулся в общежитие - не было денег на аренду другого жилья. Едва он вошел в здание, увидел так похожую на его маму вахтера Сону ханым. Поздоровался, неспешно прошел в свою комнату. «Осрамился и перед ними», - невольно подумал Адыль. Дней двадцать назад он поделился с комендантом и вахтерами своей радостью...
Не раздеваясь, лег в постель, скрестил руки за головой. Тело будто онемело. В голову лезли разные мысли. «Ведь я был на приеме у президента академии Мусы Алиева. Если бы не было этого места, он не поздравил бы меня. Муса муаллим не стал бы подписывать документы для экзаменов, не пожелал бы мне удачи. Сразу бы сказал: сынок, нет у нас никакой вакансии, по ошибке опубликовали объявление. Может, вновь записаться на прием? Нет, пока он состоится, пройдет слишком много времени. Сам же пригласил меня, а ждать пришлось дней десять, не меньше. Что делать? Вернуться в село - но с каким лицом? Да и потом, в это время года кто даст мне уроки в школе, на руках ведь никакого направления. А как же мама?..»
Тетя Хаджар потеряла мужа, когда Адылю исполнился год. Немало тягот пришлось пережить бедной женщине. Особенно трудными выдались военные годы. Наравне с мужчинами трудилась на земле, собирала урожай, бессонные ночи сменяли беспокойные дни. Столкнувшись с крайней нуждой, вязала, зарабатывала кое-какую мелочь, но все-таки сумела вырастить единственного сына. Вырастила, чтобы ненаглядный Адыль стал ей опорой в жизни. Дала ему образование, чтобы он полезными делами прославил страну. Матери казалось, ее молитвы сопутствуют успешному продвижению сына по карьерной лестнице. Они же оберегают Адыля и от всех бед. Эта уверенность прочно укоренилась в материнском сознании. Вера озаряла не только душу, но и почерневшее от холода и зноя лицо Хаджар ханым. Она надеялась на любимого сына, возлагала на него большие надежды.
…Всю ночь Адыль беспокойно метался по кровати, не раз вставал и садился. Он не мог найти выход из сложившейся ситуации. Неожиданно возникшая мысль хоть и казалась безнадежной, но все-таки привела его к поэту. Неоднократно появлялся он у дверей приемной, но робость не позволяла Адылю переступить порог. Лишь после обеда набрался решимости и вошел в комнату референта.
Пять-шесть человек в приемной ожидали своей очереди. Девушка-референт не записывала имен и фамилий явившихся на аудиенцию, не интересовали ее и проблемы, приведшие людей к поэту. Адыль сел на свободное место справа, под вешалкой. Сквозь окно виднелся небольшой кусок неба. Золотистые лучи заходившего солнца отражались в стеклах по ту сторону улицы. Адыль не мог оторвать глаз от небосвода, похожего на бескрайнее море. Он вглядывался в глубину голубого океана, и мысль уносила его в родное карабахское село, просторные степи. Готов был расплакаться, когда вспомнил, как мама продала кур и цыплят и хотела дать ему деньги на мелкие расходы. «Внимательнее относись к учебе, ненаглядный мой, питайся как следует. Я готова камни таскать, лишь бы ты ни в чем не нуждался. Слава Аллаху, все есть у нас. Только ты не забывай об учебе».
- Мама, тебе самой могут понадобиться деньги. У меня есть, еще не израсходовал летнюю стипендию…
* * *
- Дочка, кто-то еще ждет или больше нет никого?..
Референт приглаживала волосы перед большим зеркалом. Вытянув вперед красивое лицо, она задумчиво погружала в коробочку кусок ваты и как искусный художник водила ею по подбородку. Приоткрыв глаза, поближе придвинулась к зеркалу. Толстым черным карандашом прошлась по векам, на губы нанесла красную, как кровь, помаду. Раскрыла маленькую сумочку и опустила туда расческу. Только после этого ответила на вопрос поэта:
- Больше нет никого… - Вдруг она вздрогнула, увидев вставшего с места Адыля. - Простите, здесь еще один парень. - Красивые глаза девушки будто спрашивали: как ты очутился здесь, я даже не заметила?
Дверь в кабинет была приоткрыта. Самед Вургун положил на стол папку. Судя по всему, собирается уходить. Жадно затянулся дымом от «Казбека». Дым густым туманом извивался перед лицом поэта. Левой рукой отогнав его, он сказал парню, робко стоявшему у входа:
- Проходи, молодой человек, проходи, не робей, рассказывай, зачем пришел?
Адыль представился. Обстоятельно рассказал о своей напасти. Слушавший его стоя поэт вновь сел за стол, придвинул к себе телефонный аппарат. По глазам и лицу отчетливо было видно, как он устал.
- Муса, ко мне пришел один молодой человек. Наизусть знает «Капитал», закон прибавочной стоимости. Получил отличную оценку, - оторвался от телефона…
- Сынок, как тебя зовут?
- Адыль Гасымов.
Самед опять потянулся к трубке:
- Получилось недоразумение, его не приняли в аспирантуру. Может, подготовим проект решения от имени президиума?
Отложив трубку, поэт весело улыбнулся. Повернулся в сторону Адыля:
- Везучий ты, видно, мама за тебя крепко помолилась. Даже президента повезло застать на рабочем месте, что не всегда удается. И он дал добро. Посмотри, не ушла ли еще девушка?
Поэт поручил референту подготовить проект решения от имени президента и первым подписал его. Посмотрел на Адыля, протянул ему документ.
- Теперь остаются трое. Президент Муса Алиев, ученый секретарь Гасан Алиев и еще Мустафа бек Топчибашев. Надо их найти и подписать решение. Есть согласие президента. Смелее, все будет хорошо!
На следующий день Адыль с трепетом наблюдал, как подписывают документ академик Гасан Алиев и Муса Алиев. Однако Мустафа бек Топчибашев отказался ставить свою подпись. Он сказал, что это неправомерно, данный вопрос необходимо решать на заседании президиума академии.
Окончание следует
Шамистан НАЗИРЛИ,
писатель, военный публицист

21 марта 1984 г.
banner

Советуем почитать