Что затевает Тегеран?

РЕГИОН
Президент Ирана Хасан Роухани намерен реализовать давно «пылившийся на полке» проект строительства трансиранского канала, который должен связать Каспийское море с Персидским заливом.
По официальной версии, после сдачи его в эксплуатацию все пять прикаспийских стран, в том числе и Азербайджан смогут транспортировать сырую нефть и природный газ потребителям через открытое море, что поспособствует оживлению региональной экономики.
Совместно с Москвой
В Иране рассчитывают, что средства для этого проекта, разработку которого уже начал Тегеранский университет, предоставит Россия, так как, по их мнению, это избавит, прежде всего, российские военные корабли от прохождения турецких проливов Босфор и Дарданеллы при выходе в Средиземное море - это будет альтернативный маршрут выхода на Персидский залив тоже для создания там конкуренции американскому флоту, который сейчас там доминирует. Очевидно, что при этом военное и экономическое значение Босфора и Дарданелл снизится.
Строительство 700-километрового сооружения стоимостью $7 млрд может серьезно изменить логистику в Евразии и привести к миллиардным доходам одних стран и потерям других. Поскольку очевидно, что число судов, проходящих через турецкие проливы, сократится, а потому эрдогановский проект строительства судоходного канала «Стамбул» из Мраморного моря в Черное может стать нерентабельным.
Проект «с бородой»
Идея практической реализации трансиранского канала обсуждается Россией и Ираном уже более 100 лет, со времен Российской империи и тогда еще Персии, правительства которых пришли некогда к заключению, что строительство 700-километрового канала вполне реально, так как 450 км проекта прошли бы по уже существующим судоходным рекам и потому «прокопать» фактически надо было 250 км, но тогда стороны не смогли договориться о его юридическом статусе. Россия, как основной инвестор, и в ту пору настаивала на экстерриториальности сооружения по аналогии с Суэцким каналом, принадлежавшим Великобритании и США и Панамским каналами. Персия же настаивала на концессии 50 х 50%.
После этого утекло немало воды, на севере и на юге сменилась власть, причем в Иране в 1925 году была свержена династия Каджаров, воцарилась лояльная англичанам и американцам династия Пехлеви, а к идее строительства стороны вернулись во время Второй мировой войны исключительно в связи с угрозой взятия Суэцкого канала германо-итальянскими войсками. После войны вступление Турции в НАТО снова актуализировало затею, но ведь и Иран тогда был под влиянием исключительно Вашингтона вплоть до окончательного свержения шахского режима.
Новая веха
Сегодня наступила новая веха востребованности канала, но теперь уже на фоне обострения отношений Кремля с Ак Сараем, поскольку Россия прекрасно осознает, что в случае открытого конфликта с Турцией черноморские проливы окажутся для нее закрыты под различными предлогами, а с возможной реализацией (что во всяком случае пока весьма сомнительно) проекта подорвана была бы монополия Анкары, контролирующей Босфор и Дарданеллы, что лишило бы ее важного геополитического рычага и тем самым кардинально изменило бы российско-турецкие отношения, да и вообще привело бы к значительному уменьшению турецкого фактора в регионе.
Да и с чисто финансовой точки зрения это было бы для Турции катастрофой, поскольку та автоматически лишится большей части доходов от транзита. А вот Россия при таком раскладе вдобавок получила бы еще и такой бонус как еще один южный выход в Мировой океан. Судоходная речная система России получила бы мощнейший импульс к развитию. Обе страны увеличили бы свое влияние на другие государства региона, в том числе на Азербайджан, а также на интересующиеся проектом Индию, Китай, Пакистан и прочих участников мирового товарооборота.
Могущественные противники
Но у проекта есть и противники. Очевидно, что усиление Ирана и России по большому счету никому, прежде всего, на Западе не нужно. В том числе противниками этого проекта являются монархии Персидского залива, Египет (трансиранский проект - прямой конкурент Суэцкого канала и вряд ли власти в Каире будут в восторге от такой перспективы). Однако главными противникам все же являются Великобритания и США, международное влияние которых во многом строится на контроле основных торговых путей, так как появление в реальности трансиранского канала ограничит их возможности контроля над торговлей в регионе. Потому нет никаких сомнений, что проект встретит колоссальное сопротивление со стороны Запада, что можно предположить хотя бы потому, что США включили этот проект в список антииранских санкций. Кроме того, затея чревата не только военно-политическими, но и непредсказуемыми экологическими угрозами.
Дело в том, что протяженность предполагаемого канала довольно велика и затрагивает сразу несколько экосистем, что может повлечь за собой серьезные изменения. Переброска воды из одного крупного водоема в другой - это такая мера, когда все плюсы проекта могут оказаться в тени его минусов. Необходим тщательный анализ и детальное изучение потенциальных рисков, так как последствия могут оказаться непредсказуемыми. Необходимы сейсмологические анализы местности, экологические исследования. Надо также просмотреть, какие возможные изменения ландшафта могут произойти в нагорных районах и в районах вниз по течению канала.
Также не стоить забывать и о том, что хотя основная часть проекта предполагает реализацию на территории Ирана, некоторые его соседи уже обеспокоены сообщениями и явно будут против его реализации.
В беседе с корреспондентом газеты «Каспий» политолог, эксперт по геополитике Каспийского региона Ильгар Велизаде отметил, что Иран «не перестает удивлять своими планами», среди которых выделяется упомянутая затея, а также идея переброски опресненных вод Каспия в центральные районы страны:
- Начнем с того, что это во всех смыслах бессмысленный для нас проект, хотя бы потому, что возможный экологический вред от его реализации для стран всего Каспийского бассейна достаточно очевиден. Даже начало работ в этом направлении способно нарушить экологический баланс в южной части Каспия, привести к изменению конфигурации береговой линии в отдельных частях, например, вблизи границы с Туркменистаном.
Следовательно, без серьезной экологической экспертизы с участием всех пяти прикаспийских стран и их одобрения осуществление подобного проекта будет не только нецелесообразным, но и нести значительные риски как собственно экологического, так и политического характера. Поскольку это противоречит духу и букве Рамочной Конвенции по защите морской среды Каспийского моря, кстати, принятой в 2003 году именно в Тегеране («Тегеранская конвенция»).
В числе приоритетных направлений этого документа - сотрудничество государств в сфере разработке согласованных мер по смягчению последствий колебаний уровня Каспийского моря. Не думаю, что Тегеран отступит от своей практики тщательного взвешивания всех плюсов и минусов, и примет безответственное решение.
Салех БАЯТ