Легендарный директор

СООТЕЧЕСТВЕННИК
Давид Гусейнович Пашаев остался в истории России как легендарный руководитель крупнейшего предприятия атомного подводного судостроения, у руля которого он встал в самые трудные для страны годы. В историю завода он вошел и как первый генеральный директор государственного производственного объединения «Северное машиностроительное предприятие», единогласно избранный на эту должность рабочим коллективом. Он также по сей день остается первым и единственным из руководителей производственных коллективов современной России, удостоенным высшего государственного звания - Герой России.
Давид Пашаев был одним из тех редких людей, кто, умирая, уходит не в забвение, а в бессмертие, столько он успел сделать для государства - вначале СССР, а затем России, а главное, для заводчан, для всех жителей Северо­двинска, за почти 20 лет руководства градообразующим предприятием «Севмаш». Он отдал им всего себя, не щадя ни своего здоровья, ни жизни. Не случайно одна из посмертных статей о нем была озаглавлена «Жизнь как подвиг». И мало кто знал о необычной истории его семьи, где берут начало истоки характера выдающейся личности. Долгие годы его имя было засекречено и нигде не упоминалось, впрочем, как и информация о Северо­двинском заводе.
…Это было летом 90-го. В популярную тогда газету ЦК КП Азербайджана «Выш­ка» пришло письмо от старожила Северодвинска, заслуженного работника культуры РФ Леонида Степановича Павлова, который, признаваясь в любви к городу своей молодости Баку, сообщал, что крупнейший в СССР завод атомных подводных лодок возглавляет азербайджанец Давид (Давуд) Гусейнович Пашаев, который пользуется уважением и любовью всего Северо­двинска.
Конечно, это было очень приятным известием. Письмо было опубликовано в газете, но тогдашний редактор газеты Юрий Иванов не удовлетворился этим и счел необходимым направить в далекую Архангельскую область корреспондента для подготовки статьи о соотечественнике.
Сейчас по прошествии многих лет понимаю, какая честь и удача мне выпали - познакомиться с таким необычным, выдающегося ума человеком, а тогда мысль была лишь о том, чтобы успеть за короткий срок командировки собрать необходимую для статьи информацию. Конечно, волновалась, поэтому сейчас даже не вспомню все детали той встречи.
Она состоялась в 11 часов утра после завершения Пашаевым обхода заводских цехов, тем не менее в кабинете генерального директора беспрерывно звонили телефоны - были срочные сообщения о делах на разных участках огромного предприятия, требовавших дополнительных указаний руководителя, и Давиду Гусейновичу приходилось отвечать на мои вопросы урывками.
Я нервничала: боялась, что не успею за отведенное для интервью время получить исчерпывающие ответы, тем более что работала без диктофона, который в те годы был большой редкостью. Запомнилось, как, положив, наконец, телефонную трубку после бесконечных звонков и отвечая на какой-то из моих вопросов, он сказал: «Я - трудоголик». Но меня на тот момент более интересовала его родословная, история того, как семья Пашаевых попала из южных краев на далекий холодный Север. И первый мой вопрос был о родителях.
Оказалось, что отец Давида Гусейновича уроженец Газахского района из известного рода Векиловых, давших Азербайджану много достойных личностей. По образованию был зоотехником и агрономом. В 20-е годы, когда он был командиром артиллерийского дивизиона Красной армии, по ложному доносу был обвинен в принадлежности к Мусаватской партии и сослан в Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН). Давид Гусейнович рассказал об одном эпизоде из жизни отца в заключении, который раскрывал суть его характера, - умение ценить, уважать человека, сострадать ему, видеть в нем личность - основное качество интеллигента.
Это было, когда они с конвоем шли по улице, и навстречу им вышла женщина с коромыслом. Один из заключенных попросил у нее разрешения напиться воды и не успел сделать глоток из ведра, как конвоир ударом сапога отбросил его. От сильного удара тот упал. Гусейн Пашаев, не стерпев такой бесчеловечности, закричал на конвоира, возмущаясь его поступком, и был наказан - на 3 дня помещен в карцер.
Неизвестно, как сложилась бы его судьба, выжил бы он в этом лагере или нет, если бы не судьбоносный случай: в лагерь с инспекционной целью приехал «всесоюзный староста» Михаил Калинин. Ему показали огород, который спасал заключенных от цинги. «Кто этим занимается?» - спросил Калинин. «Заключенный Пашаев», - ответили ему. «Такой человек не может быть врагом советской власти», - убежденно сказал Калинин.
Эти его слова побудили руководство лагеря внимательно изучить дело Пашаева. Внятных формулировок, доказывающих виновность заключенного, в нем не нашли, и Гусейн Пашаев был выпущен на свободу, а вскоре назначен директором совхоза имени Сталина на строительстве канала Москва - Волга.
Здесь же он встретил свою будущую жену Варвару Сергеевну (первая отреклась от него сразу после ареста, кстати, встретившись с ней в 60-х годах, после разговора он понял, кто был автором лжедоноса), а в 1935 году они поженились.
Когда началась война, Гусейн Пашаев хотел уйти добровольцем на фронт, но как бывшему заключенному ему в этом было отказано. Его направили на трудовой фронт - строительство моста в Кирово-Чепецке, где он организовал животноводческое хозяйство. Сюда же, когда немцы подступали к Москве, была эвакуирована и его семья. С трудового фронта Гусейна Пашаева вскоре направили на север области, куда было пригнано много спасенного от немцев скота и необходимо было организовать подсобные хозяйства.
- Жили мы в дикой глуши, среди коровников, свинарников, - рассказывал Давид Гусейнович. - Голодали, ели крапиву, как все. После войны остались в Кирове.
Последний раз отец побывал в Казахе в 59-м. Вернувшись, много рассказывал про родственников, про город. После поездки сильно затосковал по родине и принял твердое решение вернуться в Азербайджан. Когда мне пришла пора получать паспорт, я спросил его, какую национальность себе записать, он ответил: «Конечно, азербайджанец».
Так и сделали, только в документе была допущена ошибка в имени - вместо Давуд записано Давид. Когда я впервые поехал в Азербайджан, отец дал мне большой список родственников, которых я обязательно должен был навестить. А сес­тер моих отправил учиться в Баку.
Варвара Сергеевна и Гусейн Кязимович вырастили и воспитали четверых детей. Дочери Пери и Нина получили медицинское образование. Пери ханым - доцент Азгосмедуниверситета, а Нина Гусейновна долгие годы была главврачом санатория в Нафталане.
Старший сын Кязим, окончив Горьковский политехнический, возглавлял конструкторское бюро Бакинского завода бытовых кондиционеров. Давид, окончив с серебряной медалью школу, поступил в Уральский политехнический институт и окончил его в числе первых выпускников энергетического факультета по специальности «Проектирование и эксплуатация атомных энергетических установок».
В 1961 году Гусейн Пашаев вернулся в Азербайджан, где ему доверили руководство совхозом неподалеку от Пиршаги. Его постоянно направляли поднимать отсталые хозяйства, которые за полтора года он превращал в передовые. За отличную работу Гусейн Пашаев был награжден орденом Ленина. Хотели представить и к Герою Социалистического Труда, но лимит был исчерпан.
Во время той единственной встречи с Давидом Пашаевым я спросила его, какие качества он перенял у отца.
- Отец в нас воспитал прежде всего любовь к труду, - ответил он. - Сам работал с утра до поздней ночи. Приходил пыльный, усталый.
Когда речь заходила о душевном отношении к человеку, он всегда вспоминал об Азербайджане, рассказывал, как ценят на его родине доброту, участие в делах ближнего, как в трудные минуты приходят на помощь друг другу. Там, в Газахе, в родном селе Дашсалахлы, отец вырос среди крестьян и хорошо знал их труд, заботы и чаяния. Земля всегда привлекала его, не зря он получил сельскохозяйственное образование, поэтому и находил легко общий язык с колхозниками, понимал, как лучше организовать дело. Он выводил в миллионеры самые отсталые, захудалые колхозы, причем в кратчайший срок. Его опыт распространяли, о нем писали книги, и сам он был автором нескольких из них. И еще: он всегда заступался за рядовых тружеников перед начальством, за что часто набивал себе шишки. Но изменить себя не мог.
Я не стала расспрашивать Давида Гусейновича, насколько сложно руководить большим, да еще с особой спецификой, предприятием, но один «производственный» вопрос все же задала: чем, какой главной заботой живет он в эти непростые годы? У него сразу загорелись глаза, речь стала оживленнее, и было видно, насколько он отдается своей работе.
- Готовимся внедрить в производство подводный туристический аппарат на
42 человека, - рассказал он. - С его помощью можно будет совершать подводные экскурсии на глубину до 40 метров. Подобные аппараты сейчас пользуются большим спросом в мире. Итальянцы уже предлагают сделать у них презентацию.
Первой в мире выпуск таких аппаратов освоила японская фирма Mitsubishi, а мы начнем первыми в СССР. В октябре в Москве состоится Всемирная конференция по подводному туризму, где мы проинформируем ее участников о ходе строительства экскурсионно-прогулочного аппарата «Ихтиандр». Его выпуск даст нам возможность выходить на внешний рынок, зарабатывать валюту.
На «Севмашпредприятии» мне показали заводской музей, где экспонировались выпускаемые на предприятии товары народного потребления - от них глаз нельзя было оторвать. Хрусталь, не уступающий, а даже, как мне сказали, превосходящий по качеству продукцию знаменитого завода в Гусь-Хрустальном, был представлен на многих международных выставках. Мечта многих покупателей тех лет - набор корпусной секционной мебели, а также мебели для отдыха «Садко».
Велик тогда был в СССР спрос на выпускаемые «Севмашпредприятием» садовые домики, которые можно было собирать по собственному вкусу, детский спортивный комплекс «Аист», набор кухонной мебели... И за всем этим стояли интеллект и предприимчивость гендиректора и талант его подчиненных. Конечно, я беседовала и с заводскими рабочими, расспрашивала о человеческих качествах их руководителя. И они говорили о нем с такой теплотой, особенно женщины, для которых было важно то, что именно при Пашаеве впервые стали решаться вопросы, связанные с условиями их труда.
После развала СССР побывать на «Севмашпредприятии» мне больше не пришлось, и какова была судьба тех задумок, о которых мне рассказывал Давид Гусейнович, неизвестно. Лишь из Интернета я гораздо позже узнала о том, каких неимоверных усилий Давиду Гусейновичу в 90-е годы, когда предприятие было лишено значительных государственных дотаций и завод был на грани закрытия, стоило сохранять научно-производственный потенциал.
Он проявил исключительные бойцовские и организаторские качества, природный дар убеждения, чтобы вопреки всему - непониманию, равнодушию, некомпетентности иных государственных мужей - спасти крупнейшее предприятие, в первую очередь сохранив бесценные кадры высококвалифицированных специалистов, приехавших в свое время для работы на высокотехнологичном предприятии из многих регионов Советского Союза.
Когда нечем было расплачиваться с работниками, придумал талоны по безналичному расчету, чтобы заводчане могли покупать продукты, как выразился кто-то из российских журналистов, для «голодающих семей». Люди назвали эти талоны «пашаевки», о спасительной роли которых до сих пор помнят в коллективе.
Лаконично, но исчерпывающе ту роль, которую Давид Пашаев сыграл в судьбе подводного флота России, в свое время определил мэр Северодвинска Михаил Гмырин: «Он вытащил из пропасти всю военно-кораблестроительную отрасль России. В то время, когда многие предприятия бывшего Советского Союза остановились, Давид Гусейнович на правительственном уровне отстоял свой завод и свой город».
Именно в те трудные годы Пашаев добился и того, чтобы на «Севмаше» началось строительство новейших атомных подводных лодок четвертого поколения. Это ли не подвиг? Да и вся его деятельность, вся жизнь была подвижнической - он как бы постоянно придавал ускорение осуществлению многих проектов и идей, зачастую опережавших время.
А еще он был одним из тех редких людей, кто не только умело руководит коллективом, но и принимает личное участие в осуществлении тех или иных проектов. Так, работая непосредственно на испытаниях, сдаче атомных подлодок, он, как говорится, «не щадя живота своего», провел в условиях радиационной вредности более 7000 часов, десятки раз в составе сдаточных команд выходил на испытания в море, проведя под водой более 1000 часов. И это лишь малая часть фактов из его поистине героической жизни.
Давид Пашаев был дважды удостоен Государственной премии России - за фундаментальные и прикладные исследования по созданию акустоэлектроники и акустооптики, создание и развитие трех поколений атомных подводных лодок и другие работы в области судостроения.
В Кремле, когда во время вручения одной из них объявляли его имя, Давида Пашаева назвали легендарным директором. С 1993 года по 2004 год он являлся генеральным директором образованного на базе «Севмаша» Российского центра атомного судостроения, а с 2004-го стал президентом созданного по его инициативе Государственного российского центра атомного судостроения. Был избран действительным членом Санкт-Петербургской инженерной академии, не случайно в одной из недавних посвященных его 75-летнему юбилею передач телеканала «Россия-1» его назвали инженерным гением.
В 2005-2008 годах Давид Пашаев входил в состав Общественной палаты при президенте РФ, был членом комиссии ОП по вопросам интеллектуального потенциала нации и комиссии по инновациям, высокотехнологичным научным и инженерным проектам.
В год кончины легендарного директора и преддверии его семидесятилетнего юбилея общественная комиссия по топонимике при администрации Северодвинска приняла решение о переименовании площади Корабелов в площадь имени Давида Пашаева.
Имя «отца российских субмарин», как называют Пашаева в России, увековечено также на городской Аллее славы, мемориальных досках, теплоходах и даже на карте, а в этом году на его родном предприятии состоялись открытие посвященной ему мемориальной композиции, презентация второго издания книги «Эпоха Давида Пашаева», теплые слова в предисловии к которой написал Владимир Путин, а также новой книги о юбиляре, изданной в серии «Жизнь замечательных северян».
- Люди не забывают Давида, я чувствую их искреннюю любовь и уважение к нему, ведь в тяжелые времена реформ в России он их не «сдал», не предал, - сказала супруга Давида Гусейновича Людмила Ивановна, с которой мы связались по телефону. - Он сказал тогда: «Я никого не сокращу», и не уволил ни одного человека, потому что понимал, что за каждым из них семьи, которые могли остаться без куска хлеба, и это не преувеличение, - сказала Людмила Ивановна. - Люди оценили это, не забыли, благодарны за то, что он сделал для них, и я никогда не забуду, как они прощались с ним: пришел, можно сказать, весь город, вся площадь была запружена людьми. Мне хотелось бы, чтобы на родине Давида знали, каким он был уникальным человеком. Он не раз встречался с Гейдаром Алиевым, который относился к нему с уважением, потому что понимал, что это была за личность, ценил его. Забыть Давида невозможно.
Франгиз ХАНДЖАНБЕКОВА
Статья публикуется в рамках проекта Фонда государственной поддержки развития СМИ при Президенте Азербайджанской Республики