Долгий путь через мектеб и медресе

ЛЕТОПИСЬ
На следующей неделе, 16 сентября в Азербайджане будет дан старт новому учебному году. Тысячи детей впервые переступят порог школы, войдут в просторные и светлые классы, в которых будут осваивать волшебный мир букв и цифр. Современная школьная система Азербайджана складывалась постепенно, пройдя долгий путь через мектеб и медресе, а в начале ХIХ века, с завоеванием края Российской империей, в ее истории началась новая эра, которая наряду с административно-жандармским режимом царского правительства внесла коренные изменения в систему просвещения, создав начальные и средние учебные заведения с светским образованием.
До сего времени в городах и селах, в особенности в центрах торговли, как и везде в мусульманском мире, образование получали исключительно в мектебах и медресе. Мектеб предполагал начальное образование, медресе - среднее. В обоих учебных заведениях уроки преподавались на арабском и персидском языках. Так было принято во всех мусульманских странах. Как правило, эти школы открывались духовными деятелями либо при мечетях, либо в доме муллы, в комнате, специально отведенной для занятий.
На занятиях основным предметом был арабский язык. В первую очередь обучали арабской грамоте. Основная цель этих занятий была в том, чтобы в дальнейшем учащиеся могли читать Коран и писать письма на арабском языке. Впоследствии с усилением персидского элемента в халифате и завоевания Кавказа Персией влияние персидского языка в Азербайджане возросло, и в мектебах стало отдаваться предпочтение основательному изучению этого языка.
Известный общественный деятель и литературовед Фиридун бек Кочарлинский в своем исследовании «Литература азербайджанских татар», написанном в 1903 году, отмечает, что грамотные персияне открывали в городах и селах Азербайджана свои мектебы, в которых учителями были так называемые персидские мирзы, в этих школах обучение шло исключительно на персидском языке: «Везде читались одни персидские книги; письма и разные деловые бумаги писались (в некоторых городах Закавказья, напр., в Нахичевани, Эривани, Баку) и теперь пишутся на персидском языке. Татарские писатели, поэты, историки писали свои сочинения на персидском языке. Знаменитый Низами, написавший на персидском языке свои чудные и проникнутые возвышенным чувством любви поэмы, был татарин (азербайджанец - Л.Г.) родом из Елисаветполя».
По словам Фиридун бека, влияние персидского языка было настолько велико, что многие слова и выражения сроднились с азербайджанским языком настолько, что трудно было заменить их собственными, и многие азербайджанцы, даже хорошо грамотные, сомневались в персидском их происхождении.
Молла Панах Вагиф первым в Карабахе открыл азербайджанскую школу. «Прибыв в Карабаг, он как ученый молла, не довольствовался жизнью в деревне и хотел искать себе счастья в молодой резиденции хана, в Шуше. Здесь он основал первый татарский мектеб, в том квартале, который ныне называется Саатлу, и начал усердно заниматься воспитанием и обучением детей», - отмечает Ф.Кочарлинский. В национальной школе наряду с арабским и персидским, учащимся преподавался и азербайджанский язык, и среди преподавателей были не только персияне, но и азербайджанцы. В начале ХIХ века в Карабахе насчитывалось около 10 школ-медресе, в которых обучалось свыше 200 учащихся.
Особое место в процессе обучения отводилось каллиграфии. В рассматриваемую эпоху обладающие умением изящно писать и грамотно излагать свои мысли считались просвещенными. В медресе учащиеся продолжали изучение тонкостей арабского и персидского языков, читали Коран и произведения известных на Востоке авторов, таких как Низами, Физули, Хафиз, Саади и др. Особенно популярным во многих медресе был Саади, его произведения «Гюлюстан» и «Бюстан» порой играли роль основных учебных пособий по литературе. Наряду с изучением языков и литературы, учащиеся осваивали азы исламских канонов, правила шариата. С этой целью преподавались подготовленная муллой Мамед Багиром «Мусульманская юриспруденция», а также история походов Надир шаха («Тарихи-Надир»). В годы обучения в мектебах учащимся также преподавался написанный в стихотворной форме арабско-персидский словарь, сборник писем на персидском языке и пр. Написанные в духе романтических впечатлений и несущие в себе некий отпечаток религиозной схоластики, эти книги были далеки от практических особенностей учебных пособий, однако из-за отсутствия таковых вышеназванная литература использовалась в процессе обучения грамоте и счету, давала учащимся элементарные навыки ведения торговли и т.д.
В зависимости от способностей учащегося обучение в мектебах продолжалось от трех до шести лет. Возрастных и временных ограничений для учащихся не было. В школу могли поступить лица любого возраста в любое желаемое и удобное им время года. Это иллюстрирует полное отсутствие элементарных правил приема в школу и режима работы в них.
К сожалению, в исследуемый период, к началу ХIХ века беспрерывные войны и междоусобные неурядицы сказались и на деятельности мектебов и медресе. Исследователь Кавказа Н.И.Гулак, сравнивая состояние просвещения и образования в Гяндже в Средние века и в ХIХ веке, приходит к печальному заключению. Край, который испокон веков считался культурным и просветительским центром, где творили гении художественного слова и поэзии, где были лучшие медресе на мусульманском Востоке, стал центром невежества и религиозного фанатизма: «…вместо любви к просвещению мы видим тупое невежество масс и повальную безграмотность; вместо прежних медресе - жалкие мектебы при мечетях, где бедные мальчики в продолжение 4-5- лет зубрят как попугаи, не понимая ни слова по-арабски, последние 15 сур или глав Корана, чем и ограничивается все их учение».
Ссылаясь на средневековые источники, он отмечает, что «... у Даулет-шаха и у Якута, которые притом восхваляют любовь ганджинцев к просвещению и к наукам, приводя имена многих поэтов родом из Ганджи, например, кроме Низами - его брата Кавами Мутариззи, тоже великого мастера в искусстве писать касиды, потом Абу-ола, президента академии стихотворцев, состоявшей при дворе Ахситана, владетеля Ширвана (теперь Шамахинский уезд - Авт.), и т.д. Итак, 700 лет тому назад жители Ганджи, т.е. настоящего Елисаветполя, отличались не только воинственностью, религиозным фанатизмом и нетерпимостью, но и любовью к просвещению и к поэзии. Ганджа считалась важным оплотом мусульманского мира против соседних гяуров; славилась своим богатством, своими медресе; наконец, гордилась тем, что была родиною многих славных поэтов».
С установлением российской власти в Азербайджане стали создаваться новые учебные заведения по образцу училищ, уже функционирующих в Тифлисе. Ранее, 2 августа 1829 года, было принято «Положение о Закавказских училищах». До этого времени в Закавказье существовало одно казенное учебное заведение - Благородное училище в Тифлисе. Помимо основных предметов, как чтение, арифметика и прочие, в Тифлисском училище преподавали «Русское законоведение и судопроизводство» и четыре местных языка: грузинский, армянский, азербайджанский и персидский.
В основном структура училищ была одинаковой. Они состояли из 7 классов, в которых преподавались науки, назначенные уставом 1828 года, кроме древних языков, замененных азербайджанским и грузинским языками; было введено также российское правоведение и судопроизводство; при гимназии состоял благородный пансион для 40 казенных стипендиатов, сыновей местных чиновников и дворян.
Учебная система в Закавказском крае была преобразована на основании положения 1835 года об управлении учебными округами. В частности были введены новое положение и штаты закавказских учебных заведений: гимназии в Тифлисе с благородным пансионом и 19 уездных училищ. Теперь из числа успешно окончивших гимназию ежегодно пять человек отправлялись на «казенном содержании в университеты Империи для приготовления к учебной службе в закавказских училищах».
Главная цель гимназического образования заключалась в подготовке образованных молодых людей для государственной службы в Кавказском и Закавказском крае. Курс гимназий был расширен введением латинского языка для учеников дворянского сословия, сельского хозяйства и гражданской архитектуры - для учеников торгового сословия. Уездные училища, число которых было увеличено до 21, также готовили «детей недостаточных дворян и чиновников для государственной службы в низших управлениях».
Учебные заведения в Закавказском крае находились под строгим наблюдением члена Совета главного управления краем, управляющего учебной частью. Уездные училища в Закавказском крае в 30-40-х годах были открыты во многих городах, в том числе Елисаветполе, Иреване, Нахчыване, Нухе, Шуше, Шамахы, Баку и Дербенте.
Данные о развитии учебной части в Закавказье, опубликованные в «Кавказском календаре» в 1846 году, позволяют проследить уровень оснащенности уездных училищ учебниками и необходимой литературой. Так, больше всего книг хранилось в библиотеке Бакинского уездного училища - 746 единиц, в то время как в таком же учебном заведении Тифлиса - всего 189.
Что касается числа учащихся и преподавателей, в Грузии их было гораздо больше, чем в Азербайджане. Привыкшие к образованию в мектебах и медресе, азербайджанцы проявляли недоверчивое отношение к новым учебным заведениям со светским образованием. Чтобы развеять их недоверие и привлечь к обучению большее число учащихся, для мусульманского населения Закавказья в 1847-м и 1848 годах были основаны «два мусульманских училища при мечетях Алиева и Омарова учения».
В этих училищах с трехгодичным курсом преподавались местный и русский языки, сокращенная география и история, арифметика, начало русского законоведения и судопроизводства, чистописание. Оба училища были подчинены главному Управлению наместника Кавказского, назначающего для них попечителя из русских чиновников, но в то же время находились в непосредственном ведении местного мусульманского духовенства.
Этот первый опыт устройства особых низших мусульманских училищ, поставленный под контроль правительства, был удачным. Население, по религиозным побуждениям не отдававшее своих детей в светские училища, отнеслось к ним одобрительно, и «в 1850 г. Высочайше утвержденным положением Кавказского Комитета Наместнику предоставлено было дать дальнейшее распространение этим училищам, учителей для них брали из казеннокоштных воспитанников Казанского округа».
Существует мнение, что эти школы помимо образовательной функции имели определенную политическую подоплеку. Так, царский режим стал проявлять заинтересованность в создании мусульманских религиозных школ с целью подготовки лояльных государству религиозных деятелей. Колониальная политика поощряла создание отдельных мусульманских образовательных школ по признаку суннизма и шиизма, видимо, руководствуясь известным принципом «разделяй и властвуй».
Архивные данные показывают, что проект учреждения мусульманского училища был подготовлен еще в 1832 году А.Бакихановым. Придавая огромное значение развитию просвещения в своем крае, он понимал, что оторвать народ от его сложившихся представлений об учении и образовании, которые испокон веков осуществлялись в системе мектебов и медресе, невозможно. Поэтому Бакиханов предложил некий смешанный вариант учебного заведения для мусульман, в котором наряду с традиционным религиозным образованием вводились предметы по естественным наукам.
По замыслу Бакиханова, «…училище сие должно быть разделено на три класса и при оном должно находиться трое учителей: один русский и двое из мусульман. Русский учитель в первом классе обучает азбуке, словарю, разговору и письму, во втором - арифметике, грамматике и риторике, в третьем - географии и истории. Мусульманские учителя обучают в первом классе азбуке, молитвам и разным анекдотам на персидском и татарском языках. Персидский язык необходим, ибо он по письменной части есть общий в большей половине Азии и все книги и письменные сношения жителей нашего края производятся на сем языке; при том, зная оный, они могут писать, хотя не совсем правильно, и по-татарски, коим говорят». К тому времени Бакиханов подготовил учебное пособие по «Грамматике персидского языка».
Однако проблема с учебниками по азербайджанскому языку и литературе оставалась открытой вплоть до 80-х годов ХIХ столетия. Понадобилось еще полвека после открытия уездных училищ в Азербайджане, чтобы увидел свет первый учебник азербайджанского языка.
Учебник для первоначального обучения письму и чтению по звуковому методу был составлен в 1882 году Л.О.Черняевским, инспектором азербайджанского отделения Закавказской учительской семинарии в Гори. Учебник этот назывался «Вэтен дили» (Родная речь) и был широко распространен в национальных школах. К учебнику было подготовлено и руководство для учителей. Вторая часть нового пособия по грамматике азербайджанского языка была составлена тем же автором, но уже при сотрудничестве учителя азербайджанского языка при отделении начального училища Сафар Али бека Велибекова. Учебник был предназначен для второго и третьего годов обучения и был составлен по образцу «Родного слова» (часть 2-я) Ушинского. По мнению Ф.Кочарлинского, «эти учебники создали целую реформу в татарских мектебах, где до них преподавание велось по старинному буквослагательному способу по персидским букварям (чарака)». По данным В.Гарадаглы, в «1852 году Мирза Шафи Вазех, будучи преподавателем в Тифлисе, составил еще до появления «Вэтен дили» с одним из воспитанников Мирзы Казембека в Москве Иваном Григорьевым учебник «Китаби-тюрки».
***
Учебники по мусульманскому вероучению и священной истории были подготовлены Закавказским шейх уль-исламом А.Ахундзаде. «До появления его Умдатиль Эхкяма, Зубдатиль Эхкяма и Торихи Мукаддаса (основы религии, обряды религии и свящ. история), - пишет Фиридун бек, - преподавания мусульманского закона Божия в настоящем виде не существовало ни в наших мектебах, ни в тех правительственных школах, где оно стоит в числе обязательных предметов».
Как отмечает просветитель, в мектебах мулла сообщал кое-какие сведения о догматах религии, о дне страшного суда и затем заставлял учеников читать Коран, которые не понимали смысла многих слов. Он высоко оценивает вклад закавказского шейх уль-ислама А.Ахундзаде в дело религиозной просвещенности мусульман, подчеркивая доступность понимания языка его трудов широкой читательской аудитории, а также содержательный и легко усвояемый анализ сложных догматических канонов. Вот что он пишет по этому поводу: «Все догматические и исполнительные или обрядовые части религии изложены в надлежащей системе с соблюдением дидактического требования педагогики идти от легкого к трудному, от близкого к отдаленному. К арабским текстам молитв приложены переводы на татарском языке и нужные объяснения. Священная история, о которой в наших мектебах прежде не имели понятия, теперь является самым распространенным и уважаемым учебником в них. Как она, так и все остальные книги Ахундзаде написаны хорошим языком».
Учебники Черняевского и Ахундзаде, по мнению Ф.Кочарлинского, заложили основу в дело научно-обоснованного подхода к процессу обучения и дали толчок для дальнейшего развития педагогической литературы не только в Азербайджане, но и в некоторых других мусульманских областях России. Практику Черняевского по составлению учебников перенял Нариман Нариманов и применил во время составления своей «Краткой татарско-азербайджанской грамматики». Известно, что из-за отсутствия надлежащего числа гласных букв в арабской азбуке азербайджанское правописание страдало отсутствием установленных правил орфографии. Чтобы сколько-нибудь упорядочить это дело и установить возможное единство в правописании азербайджанского языка, Н.Нариманов издал в 1899 году в Баку свой учебник, составленный им по образцу русской грамматики Л.Поливанова. Другой учебник по грамматике был составлен тогда еще молодым А.Ю.Талыбзаде, в будущем известным поэтом Абдуллой Шаигом.
Среди первых учащихся в основанных в 30-х годах XIX века в азербайджанских уездах новых училищах был выдающийся общественный деятель и просветитель Мирза Фатали Ахундзаде (1812-1878). Он еще в детстве лишился родителей и воспитывался у своего дяди ахунда Гаджи Али Аскера, который был одним из известных духовных лиц своего времени. Умного и смышленого Мирза Фатали ученый мулла готовил к духовному сану, для чего он дал ему основательное религиозное образование с изучением персидского и арабского языков. Однако случайное знакомство восемнадцатилетнего М.Ф.Ахундзаде с Мирза Шафи Вазехом (1792-1852) «произвело переворот в его мыслях» и перевернуло всю его дальнейшую судьбу. Он решил продолжить свое образование не в религиозном направлении, а в светском и поступил в только что открывшееся в его родном городе Нухе уездное училище.
По некоторым данным, ему пришлось вскоре покинуть училище, «как переросшему школьный возраст». В другом источнике находим, что здесь он «пробыл до 22-летнего возраста» и по окончании его вместе с дядей отправился в Тифлис, где они обратились с прошением к тогдашнему главноуправляющему Грузией барону Розену.
После надлежащего испытания барон Розен, недолго колеблясь, принял Мирзу Фатали на службу в качестве письменного переводчика восточных языков. С тех пор (это было в 1834 году) до самой смерти он оставался на службе. Свободное от служебных занятий время Мирза посвящал главным образом чтению русских книг, благодаря чему расширил круг своих познаний по истории, философии и политическим наукам настолько, что смело мог считаться самым образованным мусульманином своего времени среди кавказцев, кроме того, он был отличным знатоком восточных языков. В скромной должности переводчика восточных языков он пробыл до конца своей жизни, хоть и «дожил до чина полковника и был кавалером многих орденов русских и иностранных».
Под влиянием русского языка и литературы азербайджанская литература, процветающая благодаря творчеству лучших своих поэтов романтического направления, принимает другой характер. В ней появляются произведения прозаические - комедии, трагедии, повести и романы, пишутся басни и сказки для детей. Новое поколение образованных азербайджанцев занимается составлением учебников, переводами из русской литературы, пробует свои силы в новых жанрах литературы.
Однако царская Россия, способствовавшая развитию светского образования в Азербайджане и росту числа образованных и интеллигентных людей в крае, одновременно опасалась увеличивающегося национального самосознания передовых слоев общества. Несмотря на неоднократные прошения передовой интеллигенции по поводу создания национальной периодической печати и открытия типографии для издания книг на азербайджанском языке в 40-50-х годах ХIХ столетия, лишь спустя три десятилетия были созданы первые периодические издания - «Бакинский листок» и «Бакинские известия» на русском языке и «Экинчи» - на азербайджанском.
Причина такого отношения заключалась в политике царской России, опасающейся культурного и интеллектуального развития нехристианских народов. Власти всячески препятствовали широкому распространению просвещения в мусульманской среде. Об этом свидетельствуют многочисленные примеры из достоверных источников. Так, в донесении начальника МВД Елисаветпольскому губернатору в 1900 году выражаются опасения по поводу новых веяний в мусульманской среде, «грозящие расшатать весь многовековой уклад жизни свыше четырнадцатимиллионного мусульманского населения Русского Государства и дающие возможность предполагать о готовящемся в жизни сего населения серьезном переломе». В донесении отмечается, что первоначально эти веяния проявились в совершенно невинной форме, в виде нового метода обучения грамоте, составленного по европейской звуковой системе. Автором этого метода был известный крымский общественный деятель Исмаил бек Гаспринский (1851-1914). Созданный им учебник татарской грамоты значительно облегчал усвоение детьми арабской письменности и сокращал время обучения. Вскоре учебник И.Гаспринского обрел большую популярность и способствовал развитию прогрессивных тенденций, отразившихся в литературе нарождением двух новых течений: с одной стороны, отстаивающего старые традиции, с другой - служащего проводником в жизнь российских мусульман новых идей прогресса и культуры.
В агентурном донесении глава Департамента полиции, обращаясь к губернатору, просил разрешения для принятия незамедлительных мер по пресечению этих тенденций, в частности: о «собрании подробных сведений об их личности, общественном и имущественном положении, а также связях в мусульманской среде, как равно и том, где они получили свое образование», а также о «выяснении, где и кем основаны в пределах вверенного Вам района мусульманские школы с преподаванием по новым методам, кто состоит в них преподавателями и под чьим заведыванием и контролем такие школы находятся».
Жандармский надзор над просветителями был обычным явлением в царской России. Но мусульманам доставалось еще и от бюрократов, которые в любой момент могли обратиться к закону и «почерпнуть из него неясность доводов для своей оберегательной и охранительной политики» в отношении нехристианского населения, ставя во главу угла, как писал А.М.Топчибашев, вероисповедный взгляд, являвшийся источником всех зол, сыпавшихся на головы мусульман.
Тем не менее справедливости ради следует отметить, что именно переход к светскому образованию в Азербайджане заложил фундамент современного азербайджанского просвещения, у истоков которого были Мирза Джафар Топчибашев (1790-1869), Абас Гулу ага Бакиханов (1794-1847), Мирза Казембек (1802-1870), Мирза Фатали Ахундзаде (1812-1878), Гасан бек Зардаби (1837-1907), М.А.Шахтахтинский и многие другие выдающиеся просветители того времени.
Лала ГАДЖИЕВА,
доцент БГУ