• четверг, 28 Марта, 13:53
  • Baku Баку 16°C

Диалог длиной в историю

13 июля 2019 | 11:55
Диалог длиной в историю

ВЗГЛЯД
Уже к началу 2000-х годов, когда только со стороны Азербайджана было заключено около двух десятков контрактов с ведущими мировыми производителями нефти и газа и шло активное освоение каспийского шельфа и примерно ту же линию поведения активно реализовали Астана с Ашгабатом, стало ясно, что решение вопросов Каспийского моря предстоит осуществлять не только с учетом желания, но и складывающихся реалий.
В июле 1998 года между Казахстаном и Россией было заключено Соглашение о разграничении дна северной части Каспийского моря в целях осуществления суверенных прав на недропользование, а в мае 2002-го - протокол к данному соглашению. 29 ноября 2001 года и 27 февраля 2003 года заключены соглашение между Казахстаном и Азербайджаном о разграничении дна Каспийского моря и протокол к нему. Также между Казахстаном, Азербайджаном и Россией 14 мая 2003 года было заключено соглашение о точке стыка линий разграничения сопредельных участков дна Каспийского моря.
Три против одного
В то же время на юге Каспия ситуация развивалась по иному сценарию. И основной причиной тому была позиция, занятая Ираном.
Что касается ее обоснованности, то она изначально подвергалась серьезному сомнению со стороны других государств. Так, Иран настаивал на равнодолевом делении Каспия, т.е. по 20% на каждую страну. В то же время было вполне очевидно, что такой подход вступает в противоречие с принципом срединой или модифицированной линии, который, по сути, и положен в основу подхода к делению морского дна на севере Каспия и который не только поддерживают, но уже почти 20 лет успешно реализуют Россия, Казахстан и Азербайджан.
Получается - три против одного. Да и Туркменистан в целом склоняется к позиции своих партнеров по СНГ. Если брать за основу вышеуказанный принцип, то Азербайджан имеет право на 19,5%, Россия - 18,7%, Казахстан - 29,6%, Туркменистан - 18,4%, Иран - 13,8%. Но Иран с этим не согласен, претендуя на проценты Азербайджана и Туркменистана. Следуя этой логике, Азербайджан и Туркменистан должны будут добирать свои проценты за счет России и Казахстана, и соответственно Россия должна будет также претендовать на казахстанский участок моря. Так что при любом раскладе Казахстан мог бы лишиться своей 10-процентной доли.
Тем временем смещение участков могло бы повлечь за собой также дележ уже разрабатываемых государствами месторождений, куда вложены миллиарды долларов и извлекаются либо ожидаются огромные прибыли. Кроме того, согласившись с условиями Тегерана, страны, уже заключившие договора по разделу своей акватории моря, должны были бы денонсировать ранее заключенные договора, что с точки зрения международного права неприемлемо. Вот и получается, что позиция Тегерана является для других государств нереализуемой с практической точки зрения.
Другой проблемой южной части Каспийского моря является спорное месторождение Кяпаз (туркм. Сердар), расположенное между азербайджанским и туркменским берегами. Известно, что оно было открыто еще в советское время - в 1989 году (по другим данным - даже в 1959-м). Сначала его назвали Промежуточным, потому что находилось оно на срединной линии между Азербайджаном и Туркменистаном. Затем переименовали в месторождение имени 50-летия Октябрьской революции. Когда Советский Союз распался, перед бывшими советскими республиками встал вопрос о юрисдикции статуса Каспийского моря, который не решен до сих пор.
Основная причина разногласий - разность в подходах к определению срединной линии на Каспии. Азербайджан считает, ссылаясь на международный опыт, что срединная линия должна определяться в соответствии с конфигурацией береговой линии. А по береговой линии самый большой выступ территориальной части Каспия - окончание Абшеронского полуострова (Шахова коса). И Баку считает, что срединную линию надо считать оттуда. А Туркменистан придерживается позиции, что отсчитывать ее надо не от восточной оконечности выдающегося в море Абшерона, а от основной линии каспийского побережья в пределах Азербайджана.
В ближайшие годы решения проблемы спорных месторождений между двумя странами не предвидится. Данные вопросы имеют условный статус «отложенных».
Решать нельзя откладывать
В то же время разногласия разногласиями, но с течением времени все участники каспийского диалога стали понимать, что откладывать в долгий ящик решение наиболее актуальных вопросов Каспийского моря из-за неурегулированности его политико-правового статуса недопустимо, это грозит непредсказуемыми последствиями.
Чтобы результативность переговоров повысилась, еще полтора десятилетия назад стороны, участвующие в переговорах, пришли к обоюдному согласию поочередно решать отдельные вопросы, которые относятся к совместному использованию моря-озера. Таким образом, в разные годы были подписаны Тегеранская конвенция по вопросам экологии Каспийского моря, Соглашение о сотрудничестве в сфере безопасности на Каспийском море, несколько деклараций и огромный объем рабочих документов, к ним следует добавить также значительное число двусторонних документов, касающихся различных аспектов сотрудничества на Каспии.
И все же такой подход не позволял определить четкие параметры и рамки взаимодействия по наиболее принципиальным вопросам. Парадокс заключался в том, что каспийская пятерка так и не смогла прийти к общему мнению в вопросе, чем же является Каспий с правовой точки зрения - морем или озером.
Не очень способствовал этому и мировой опыт. Долгое время за отправной точкой в переговорном процессе по Каспию считалась Конвенция ООН по морскому праву, подписанная в ямайском городе Монтего-Бей в декабре 1982 года, которая определяет порядок пользования континентальным шельфом и прибрежными участками со стороны государств, располагающих выходом к морю. Однако хотя Каспий и называется морем, по сути своей является озером, и применять по отношению к нему все положения конвенции было бы неверно.
Уже на саммите прикаспийских стран в Астрахани в сентябре 2014 года стороны пришли к предварительному согласию, что каждая страна каспийской пятерки получает исключительное право на морское пространство в пределах 15 морских миль от берега («пространство национального суверенитета») и плюс еще 10 морских миль, которые государство также имеет право использовать для добычи ресурсов. А сразу за этими 25 морскими милями (46,3 км) и начинается общая для всей пятерки акватория Каспия, которую можно будет осваивать после проведения дополнительных консультаций, т.е. после принятия окончательного решения по статусу Каспия.
Статус, которого давно ждали?
После астраханского саммита в переговорах по согласованию параметров будущей конвенции, казалось бы, наметился перерыв. На самом деле стороны активно искали приемлемый и наименее болезненный способ решить основные вопросы в рамках нового документа.
5 декабря 2017 года в Москве состоялось совещание министров иностранных дел прикаспийских государств. В ходе брифинга по итогам совещания министр иностранных дел России Сергей Лавров сообщил о готовности проекта Конвенции о правовом статусе Каспийского моря.
Как известно, основной стороной, из-за позиции которой процесс согласования единых подходов по делимитации морского дна серьезно тормозился, был Иран, настаивающий на равнодолевом делении моря. Однако с приходом к власти правительства Рухани в 2013 году и интенсификацией консультаций с азербайджанской стороной по данному вопросу уже в 2014-2015 году в позиции Тегерана стали наблюдаться подвижки.
Уже во время визита Рухани в Азербайджан в марте 2018-го окончательно стало ясно, что Тегеран изменил свою изначальную позицию по вопросу делимитации дна Каспийского моря, когда подписал с Азербайджаном соглашение о совместной разработке ранее спорного месторождения Араз-Алов-Шарг, содержащего 700 млрд куб. м газа и 90 млн тонн конденсата. При этом стороны условились доставлять газ с этого месторождения посредством трубопроводов, что подтверждает, что Иран изменил свою позицию и по проблеме строительства подводных трубопроводов, поскольку сам собирается участвовать в сооружении подобного трубопровода близ своих берегов.
Итогом длительных согласований стало проведение 12 августа 2018 года в Актау 5-го саммита прикаспийских государств, на котором и был одобрен текст политико-правовой конвенции Каспийского моря.
Следует сразу оговориться, что подписание самой конвенции еще не означает, что решены все спорные вопросы, в частности по определению конкретной линии делимитации дна между Азербайджаном и Ираном или между Азербайджаном и Туркменистаном. Этот вопрос отведен в компетенцию двусторонних договоренностей.
Тем временем в сложной геополитической обстановке, в которой оказался регион, в условиях сохраняющихся противоречий конвенция стала своеобразным ключом для решения этих вопросов, поскольку определяет принципы и основные подходы к решению накопившихся проблем. Основной принцип, который лежит в основе конвенции, - это принцип модифицированной серединной линии, по которой определяются и точки стыка, и сектора, и зоны ответственности сторон. А другие вопросы, скажем, экономическая зона, эксклюзивные рыболовные зоны и т.д., зафиксированы в декларации, но в конвенции они уже отражены как положения общего документа.
Спустя почти год после саммита в Актау вполне очевидно, что подписание Конвенции по правовому статусу Каспийского моря положительно сказывается на геоэкономической и геополитической ситуации в регионе. Это новые возможности и новая страница во взаимодействии каспийских стран. Как этим воспользуются страны Каспийского моря - покажет история.
Ильгар ВЕЛИЗАДЕ,
политолог
banner

Советуем почитать